- В экспедицию без Тима? - вслух спросил Лорка.
- Подберём другого напарника.
- Без Тима, - уже не спросил, а просто повторил Лорка и отрицательно покачал головой.
- А как же тайна Кики, доброе имя Петра Лагуты? - как-то безнадёжно спросил Ревский. - Я был так рад, когда совет выбрал тебя, Лорка.
Лорка даже не понял, а просто почувствовал, почему так чётко проступили следы увядания, даже дряхлости на лице его друга-наставника. Теодорычу до слез, до боли, до зла на все сущее было жалко не только Тима, но и Петра Лагуту, погибшего тоже обидно и глупо. Многие, вот уже и он, Лорка, забыли о Лагуте, а Теодорыч помнил. У Лорки была Альта, а у Ревского никогда не было ни жены, ни детей. Он все отдал любимому и ненавистному космосу. Назваными детьми для него были его ученики и воспитанники: Ришар Дирий, Игорь Дюк, Тимур Корсаков, Федор Лорка.
- Ты уж не горюй так сильно, Теодорыч, - неожиданно для самого себя вслух сказал Лорка то, о чем собирался просто подумать.
- Что ты пристал со своим горем? - вскинулся Ревский. - Говори - берёшься за экспедицию?
Как Лорка сразу не догадался! Речь шла о добром имени не только Лагуты, но и самого Теодорыча, который считал долгом чести отвечать в большом и малом за своих названых детей. Но разве Ревский когда-нибудь позволит себе вслух сказать об этом?!
Лорка улыбнулся первый раз после того, как услышал о гибели Тима, трудно улыбнулся - почти одними глазами.
- Берусь.
Теодорыч знал, что слово Лорки свято, а поэтому без особых эмоций благодарно сказал:
- Вот и умница.
Неслышно и мягко ступая по плотному пружинящему ковру, Лорка подошёл к окну, секунду вглядывался в тусклый мир, открывавшийся за ним, а затем указательным пальцем тронул клавишу. Двухметровое, прозрачное до невидимости стекло бесшумно убралось в стену. Пахнуло тёплой сырой прохладой. Частый осенний дождь барабанил по листьям - бормотал, шуршал, шептал. Плакали оголяющиеся ветви деревьев, никла и прела робко желтеющая трава.
Боковым зрением Лорка уловил лёгкое движение, повернул голову и только теперь заметил человека, стоявшего сбоку от окна. Человек был невысок, плотен, у него была круглая голова, гладкое розовое лицо и маленькие улыбчивые глазки. Он был похож на полного радости жизни, чисто вымытого поросёночка и на первый взгляд казался совсем молодым, почти юношей. Но лёгкие, однако ж уловимые детали - посадка головы, округлость и сутулость плеч - выдавали его зрелый возраст.
