- Где же ваша гитара? - очень серьёзно спросил Лорка.
Мужчина засмеялся, отчего его умные глазки почти совсем спрятались среди округлых щёк, и Лорка окончательно убедился, что перед ним далеко не юноша.
- Почему вы решили, что я собираюсь петь серенады?
Теперь улыбнулся Лорка. Было в фигуре и облике круглоголового мужчины нечто, сразу располагавшее к себе.
- Серенады поют вечерами, а не по утрам, - сказал Лорка. - Правда, глупо? Специальные вечерние песни существуют столетия, а утренней песни нет. Птицы - так те предпочитают петь по утрам. А чем мы хуже птиц?
Круглоголовый с улыбкой выслушал его и спросил:
- Вы, разумеется, Федор Лорка?
- Он самый. А вы?
- Меня обычно величают Александром Сергеевичем. Несколько старомодно, но я привык именно к такому обращению. Соколов Александр Сергеевич.
Лорка с симпатией разглядывал визитёра.
- Да, несколько старомодно, зато здорово - Александр Сергеевич! Так и хочется встать, снять шляпу и продекламировать что-нибудь вроде: «Я помню чудное мгновенье - передо мной явилась ты».
- Вы любите поэзию?
- А кто её не любит в наше время? - Лорка внимательно разглядывал Соколова. - Вам, наверное, за сорок?
- За пятьдесят, - мягко поправил тот.
- Что же это мы беседуем, так сказать, на разных уровнях? Лезьте в окно. - Заметив недоумение в глазах Соколова, Лорка пояснил: - Жена не ждала меня сегодня, захлопнула дверь, а ключ по рассеянности унесла с собой.
Соколов легко, как мячик, перепрыгнул полутораметровый кустарник и подошёл к окну. Лорка, не ожидавший от него такой прыти, посмотрел на него с новым интересом.
- Подать вам руку?
- Перебьюсь.
Соколов положил короткие сильные руки на подоконник, помедлил и одним рывком перекинул своё плотное, литое тело в комнату.
- Занимались борьбой? - спросил Лорка, отступивший в комнату.
- И борьбой.
- Но не шпагой?
- Нет, шпагой - нет. - Соколов, улыбаясь - глазки его при этом прятались в розовых щеках, и разобрать их выражение было очень трудно, - терпеливо переминался с ноги на ногу. Он ждал, пока ожившие, сыплющие крохотными голубыми искорками ворсинки ковра не уничтожат окончательно следы влаги и грязи на его туфлях, и разглагольствовал: - Вспоминаю кампанию тридцатилетней давности. Забавная была кампания - долой замки-запоры, эти реликты тёмных веков. И массу комичных, но не всегда приятных недоразумений, которые последовали за этим.
- Резюме: эпохи приходят и уходят, а замки-запоры остаются. Давайте-ка свой плащ и, если нетрудно, закройте окно. - Лорка на лету поймал плащ и сразу же перебросил в прихожую, где его ловко подцепила механическая рука и отправила в шкаф, чтобы он там прошёл обычную сушку, чистку и дезодорацию. - Хватит вам топтаться, вы давно уже чисты, как вакуум между двумя галактиками. Проходите, садитесь.
