— Не рано ли?
Танелюк наклоняется ко мне и шепчет:
— А ты когда-нибудь по улице Марата… шел толпой лохматой?
— Нет.
— А я шел. И не единожды.
— Не единожды… То есть многажды.
— Чего?
— Идем, — говорю, — домой. Внезапно Седой принимается плакать:
— У меня нет дома.
— Утри слезы, старик. Нам пора.
— Нам пора, — всхлипывает он.
Потом мы, качаясь, словно на палубе во время шторма, плетемся в предутренний час по безлюдным и дремлющим улицам.
Ночь на исходе. Темнота вокруг бледнеет.
Танелюк говорит сам с собой. Что-то о том, что он им еще всем покажет. Звезды на небе тускнеют и гаснут. Близится утро… Начало нового дня…
Глава двадцать первая Запой
Два года наркоманской жизни, когда практически постоянно одной ногой находился по ту сторону жизни, привели к тому, что теперь само лишь осознание того, что я живу, живу здоровой полноценной жизнью, занимаясь любимым делом, — умиротворяет меня. Любые трудности, проблемы, а порой даже беды, не могут меня огорчить.
Да, меня не радуют мои победы и достижения, ибо знаю им истинную цену, но ничто не в силах меня расстроить. У меня почти всегда ровное настроение. Я очень доволен тем, что живу.
У меня, конечно, случаются временные трудности. А иногда и того хуже. Ведь когда временные трудности не проходят, наступают трудные времена. Но и тогда я не расстраиваюсь, не горюю, не страдаю… Кстати, страдание это болезнь. Я убежден. Страдание — болезнь. И болезнь заразная. Желательно избегать тех, кто постоянно страдает…
Я никогда не страдал. Душевно. Не страдал. Мне не везло — было, мне причиняли боль, меня обманывали, предавали и били… Но я не страдал. Я закалялся.
Я заметил, что препятствия возбуждают в сильных людях желание его (это препятствие) преодолеть.
Нынче в моей жизни препятствий не ахти сколько. Потому что я никуда не иду. Ни к чему не стремлюсь. Ведь препятствия возникают на нашем пути. В дороге. В движении.
Возможно, цель оправдывает средства. Если я чего-то по-настоящему очень сильно хочу, я могу пойти на многое. Проблема в том, что я ничего по-настоящему сильно не хочу. Нет, не так. Я не хочу ничего настолько сильно, чтобы быть неразборчивым в средствах.
Но так нельзя. Не могу я жить без цели. Я хочу быть счастливым. А счастье… Счастье это всегда иметь перед собою цель и получать удовольствие от процесса ее достижения.
А умный дядька — Фридрих Ницше — писал, что в мирное время воинственный человек нападает на самого себя…
Я полжизни губил себя и спасал. Тонул и выбирался. Погибал и пытался выжить.
