— Я к одной подошел в метро и спрашиваю: «Хотите, я почитаю вам свои стихи?..»
— Ну и?!
— Не понимают, — повторяет он.
— Я тебя понимаю, — говорю.
— Серьезно?
— Чтоб я сдох! Давай выпьем. Мы выпиваем. И они выпивают.
Приходит Арестович. Или он давно уже был? Ему наливают рюмочку.
— Мне нельзя, — отказывается он, — я за рулем.
— Ничего, — успокаивает его Данелюк, — пей, я поведу. И мы выпиваем.
Утро должно быть серым, туманным, с дождем и молнией. Тогда оно будет соответствовать состоянию моего здоровья.
Знаю, всем плохо. Даже Арестовичу. Но утром мне всегда хуже всех.
Воды…
Я слышу звон колокольчика! По ком звонит колокольчик? Вот в чем вопрос.
— Леня! К телефону!
— Слышу! — я переступаю через несколько трупов. — Кто там?
— Жена.
Нашла, значит. Надо же. Нашла, геолог! В коридоре никого нет. Трубка ждет меня на полу, рядом с телефоном. — Я слушаю.
— Егор умер. — Что?
— Егор умер ночью.
— От чего?
— Я не знаю. Ночью поднялась его кормить, а он мертв.
— Может, ты его придавила?
— Ну что ты мелешь! Я все утро проплакала.
— Ладно, не расстраивайся.
— Когда ты будешь?
— Буду. Пока.
Я кладу трубку. Плетусь на кухню. Там незнакомая девушка моет посуду.
— У нас курить нету? — интересуюсь.
— Не курю.
Она чихает, прикрыв лицо мокрыми руками, и добавляет:
— Правда.
— Скажите, мадам, существо не больше моей ладони может испытывать тоску?
— Существо не больше ладони? — она пожимает плечами. — Крыса, что ли?
— Сама ты…
Я выхожу в прихожую. Поднимаю трубку и набираю единственный номер телефона, который я знаю на память. — Да?
— Это я.
— Привет, — совсем сухо.
— У меня несчастье.
— Какое? — теперь в ее голосе слышны неподдельные нотки тревоги. — Что случилось?
— Горе умер.
— Кто умер?
— Щенок. Молчание.
— Только что узнал, — говорю.
— Ты специально? — спрашивает она.
— Что?
— Большая трагедия?!.
Отчего она так меня раздражает? И если уж так сильно раздражает, чего я все время ей звоню? Я знаю ответ на этот вопрос.
Когда-то давно, раз или два, мне с ней было легко и просто. Набирая номер ее телефона или приезжая к ней, я который раз надеюсь, что снова будет легко и просто…
— Ксю, я сейчас приеду.
— Как хочешь… И я еду.
Итак, передо мной стоит простая задача. До восьми часов вечера раздобыть сто долларов.
Сама задача действительно проста. В ней все предельно ясно. Сложность заключается в ее решении.
Сейчас полдвенадцатого. В моем распоряжении девять часов тридцать минут.
Мысленно я роюсь во всех своих карманах, хотя понимаю, что найти в них хоть копейку как раз абсолютно немыслимо. Ибо в памяти еще свежо воспоминание о том, как я рыскал вчера по всей квартире в поисках двадцати пяти копеек, которых не хватало на пачку сигарет; и которые я так и не нашел, и обещал их толстой, краснощекой продавщице сегодня занести.
