— Понятно, — сказал он. — Еще один бездельник.
Я бездельник, дамы и господа. Я не хочу работать. Я, как и основная часть населения Земли, хочу получать удовольствие, и чтобы за это еще и деньги платили.
На том и стою.
Глава третья Великий Дуче
Нельенов любит говорить о том, что он теперь совершенно другой, чем был раньше. Это неправда. Люди не меняются. Как сказал уже классик: «Человек неизменен, словно формула воды Н>2О».
Никаких перемен, кроме внешних, я в Дуче не замечаю. В профессиональном смысле — да. Он стал смелее, опытней… Но как человек — повторяю — никаких особых перемен.
Он все такой же.
Любимая тема для разговора в часы досуга — «Какой бы спектакль я поставил, если б у меня было больше свободного времени».
— Представь себе, — мечтает он. — Ты в роли Гамлета. Танелюк — Полоний. Волошук — Клавдий. Котя, естественно, Гертруда, а Офелия…
— Ну понятно.
— Да, Карманцева. Играем в черно-белых тонах. Во всем — эклектика. Костюмы в основном из разных эпох, но какие-то элементы одежды современные. Ну там, твой кожаный пиджак… Часы наручные… Гильдестерна и Розенкранца сыграет Арестович. Эдакий Гильдестерно-Розенкранц в эсэсовской форме. Призрака отца не будет. Это галлюцинация Гамлета. Он его спрашивает и слушает ответ, а на сцене никого, кроме тебя, нет. И тишина. Но ты с ним общаешься, реагируешь… А все монологи, обращенные к Горацио, ты наговариваешь на диктофон. Это отчет. Или дневник. Или звуковое письмо. Ч-черт! А какое у меня решение для могильщиков. Их сыграет кто-нибудь из новичков. Вынесем на сцену ящик с песком, и они с такими детскими лопатками. А когда Гамлет умирает: «Дальше — тишина»… Выхожу я в белоснежном камзоле и говорю: «Возьмите прочь тела. Подобный вид пристоен в поле, здесь он тяготит». Ну как?
Я смотрю на его одухотворенное лицо: щеки горят, глаза светятся…
Он не будет ставить этот спектакль. В своем воображении он его уже поставил. Поставил и разыграл. И вышло хорошо. А собирать актеров, вдохновлять, читать и разбирать текст, репетировать… Это так утомительно и скучно.
— Супер, — говорю. — Когда приступим? Свет в его глазах меркнет.
— Не сейчас. После Нового года. В мае. Он все такой же.
Ему все так же катастрофически не хватает времени. Котя его просит:
— Анатолич, посмотри налгу с Полиной сцену. Там что-то не клеится, чего-то не хватает. Нужна твоя помощь… Какое-то неожиданное решение… Посмотришь?
— Котя, когда? — с упреком восклицает он. — У меня ни секунды свободного времени! Мне помастурбировать некогда! Давай завтра.
