И тут же отводит меня в сторону и говорит:
— Леня, а что если мы поставим «Чайку»? Ты — Тригорин, Бурлака — Треплев. Танелюк отлично сыграет доктора. Котя, естественно, Аркадина, а Заречную сыграет…
— Ну понятно.
— Да, Карманцева. Играем трагикомично. «Гениальное рождается на стыке жанров»…
Он все такой же.
Главное он откладывает на завтра. А завтра спектакль. Нельенов нервничает, психует, кричит… Судорожно доделывает во время прогона то, что можно было сделать вчера… но не было времени.
А в фойе уже зритель…
— Ничего не готово, — сокрушается он. — Ладно, будь что будет… Запускайте зрителя…
Он нервничает и расстраивается перед каждым спектаклем. Даже если тот игрался сотню раз. Он всегда найдет причину для нервов и расстройства. Он не может без этого.
— На улице ливень, — ноет он. — Половина зрителей точно не придет. Да и пробки на дорогах. Начнут входить на середине спектакля. АТанелюка опять не будет слышно. Карманцева будет суетиться, Бурлака — пошлить и кривляться…
В эти минуты на Дуче жалко смотреть. Плечи сутулятся. На одутловатом лице мышцы расслабляются и щеки висят, как старушечьи сиськи. И он похож на старого голодного бульдога.
Но ливень и дорожные пробки не играют никакой роли. Зал наполняется публикой. Танелюка слышно. Карманцева играет как обычно. Бурлака кривляется в меру. Овации. Цветы. Актеры трижды выходят на поклоны. Вызывают Нелье-нова. И он выбегает на сцену помолодевший, высокий, подтянутый… Его полные губы расплываются в неуверенной скромной улыбке…
— Я ж говорил, — заявляет он сразу после поклонов, — что все будет хорошо! Сами-то удовольствие получили?
Да, он такой же.
Как и раньше, он много и беспорядочно врет. Порой без всякой причины. В силу привычки. От безвозмездной любви к процессу сочинительства.
Николай Анатольевич лжет так часто, что если он уверяет будто сегодня целый день ожидается жаркая солнечная погода, то Котя берет с собой зонтик и плащ.
Нельенов патологический лжец. Нельенова сложно словить и проверить… Сто семь аргументов он вам приведет. Нельенову просто нельзя не поверить. Он сам себе верит, когда тебе врет.
Все его недостатки никуда не делись, они стали глубже. Но и достоинства его не исчезли.
Он прекрасный психолог и хорошо разбирается в обыкновенных людях. А как иначе он мог бы управлять коллективом и манипулировать таким количеством людей?
Он — гениальный педагог. Мне даже кажется, что преподавательская деятельность — его истинное призвание.
