Любая задача, поставленная полковником Шуховым, воспринималась в управлении как директива товарища Сталина.
— Алжирский раб, — повторил Иван Данилович. — И достоверный, бл! С хмурой харей — как у Леонова в «Джентльменах удачи», иначе генерал нас не поймет. Чтобы сам, шмакодявка, рвался бы туда, где живую п… еще лет сто не увидишь…
— Слушаюсь! — вскочил Денис.
— Сиди. Чего вскочил?..
— Работа ждет, Иван Данилович!
— Работа не жид, лапуля, в Израиль не убежит. Сиди, говорю, я еще не все сказал…
…Вообще-то держался Денис молодцом: этой ночью он почти не спал, играл до утра в казино и ушел домой с прикупом — удалось поднять две тысячи долларов.
— Зато у нашего х…еляги, товарищ полковник, фамилия подходящая, — вспомнил Денис. — Иванов. Егор Иванов.
Шухов остановился.
— Да?
— Так точно.
— С такой фамилией, лапуля, в России Президент должен быть, — кивнул Иван Данилович. — Ну и что бомж? Дергается?
— Утром семечек попросил.
— Семечек?
— Ага… — широко улыбнулся Денис.
— Раз семечек, лапуля, значит убийца.
— Почему, товарищ полковник?
— А убийцы… они все со странностями…
Там, за окном, минус двадцать пять, наверное… Как же хочется на свежий воздух, Господи! В снежки б поиграть, окунуться бы в сугроб с головой, побегать бы по снегу, как в детстве, чтобы ноги сразу стали мокрые!
Денис любил лето, а зиму совсем не любил. А еще хорошо бы сейчас пива разливного, еще лучше — «Моет Шандрн», чтоб пузырики виноградные… сами бы летели в голову…
Денис встал.
— Бомжа подработаем, товарищ полковник! Будет у меня, бл, как… черепашка-чебурашка…
— Вот он, лапуля, там угорает… раз семечек просит! — засмеялся Иван Данилович. — Хочешь, анекдот расскажу?
Челябинские мужики нашли черепаху, которая прожила триста лет. Сколько бы еще прожила эта елупень, если бы ее не нашли челябинские мужики?..
Смеяться Иван Данилович не умел, вместо смеха у него были какие-то странные звуки: к-хы, к-хы, к-хы…
Как пилой по железу.
Когда Шухов шутил, в кабинете становилось поспокойнее. — Грех, грех обижаться Денису на Ивана Даниловича: по жизни он был его главным учителем.
Встретились они десять лет назад. Шухов только что вернулся тогда из Карловых Вар, «новобранцев» еще не видел, разгребал текучку. И вдруг в коридоре, у окна, он сталкивается с высоким, надменным лейтенантом… уголки его тонких, презрительных губ небрежно спускались к подбородку, а черные, с густой поволокой глаза насмешничали над каждым, кто проходил мимо…
Паралич милосердия в этих глазах. Хороший будет мент!
