Алька не просто устала — если бы Григорий Алексеевич молчал, просто делал бы свое дело, все ей было бы как-то полегче.
А тут…
— Может, вина? — предложила Алька. — Алкоголь на выдумку хитер!
— Налей, — согласился Григорий Алексеевич. — В этом, Алина, они все похожи: Ельцин, Зюганов и этот твой… не знающий приличий; главное для них — быть в игре. Всегда быть в игре. На виду! И при этом обязательно что-то схватить для своих детишек. Чтоб они позже бы не пропали. Но в какой-то момент, Алевтина Веревкина, у каждого нормального человека появляется вопрос к самому себе. — Зачем мне это все? Зачем они нужны, эти «мерседесы», большие деньги, тайные квартиры для встреч с красивой девушкой Алевтиной Веревкиной… — во имя чего я живу? У меня… в моей работе… есть исторический результат? Что я оставлю после себя? Неужели вся моя жизнь свелась только к тому, чтобы вкусно поесть хорошо отдохнуть, посмотреть мир и переспать с определенным количеством красивых и сексуальных девушек?
— Тоже неплохо, — хихикнула Алька.
— Иосиф Сталин, кавказский боевик, Алина Веревкина, вдруг обнаружил, что он очень любит Россию. Причем — сумасшедшей любовью, если угодно — самопожертвующей! И когда на Страшном суде Господь спросит человечество, Алевтина Веревкина, что оно скажет в свое оправдание, люди предъявят Господу «Дон Кихота» Сервантеса — книгу о том, каким на самом деле должен быть каждый человек…
— Ты позволишь? — перебила Алька, кивнув на окурочек. — А то я заслушалась… невзначай.
— Понятно говорю?
— Конечно! Но я не знала, что «Дон Кихот» бандиты сочинили. То есть Сталин в смысле… — поправилась она.
Григорий Алексеевич вздрогнул.
— Странно вы все устроены… — пробормотал он. — Печальная штука жизнь, если живешь без иллюзий…
Тишина иногда бывает такой, что хочется застрелиться.
— «Надену я черную шляпу, — пропела Алька. — Поеду я в город Анапу! И сяду на берег мо-орской со своей непонятной тоской…»
Она подсела к нему совсем близко.
— А хочешь, поцелуй мою «кукушечку»! Хочешь? Или очень хочешь?
— Не хоц-цу Иди, детка…
— Куда?
— Домой иди.
— Придешь домой пораньше — увидишь побольше… — пропела Алька.
— Ну вот и хорошо. Вызывай такси.
— Как? — удивилась Алька. — А я разве на ночку… не остаюсь?..
— Прочтешь «Дон Кихота» — останешься! — отрезал Григорий Алексеевич.
— Во дела!.. — обомлела Алька. — Ну и условия у вас! А если я не хочу?.. Читать?
— Ну, так тебе же хуже.
— Нет, дядя, — разозлилась она. — Тебе!
— Я не спорю… — вздохнул Григорий Алексеевич и опять стал похож на покойника.
