— Да, неплохо бы, — поддержал его Мухин. — Хотя бомбардировщики парами не летают.
— А как же?
— Самое меньшее — три самолета, звено.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. У меня товарищ в авиации служил.
— «Товарищ в авиации…» Сейчас война, — горько усмехнулся Спирин. — На войне не считаются, один или два. Прикажут — и один полетит.
— А где же они, наши соколы?
— Там, где надо.
— А здесь что — не надо? — Мухин выругался. — Здесь что — не война, по-твоему?
— Ладно, хватит болтать, — строго произнес Спирин, прислушиваясь к рокоту моторов, который теперь становился глуше.
— На Смоленск пошли, — сказал кто-то.
— На Смоленск? А мы ведь тоже туда…
— Куда «мы» — надо спросить у комбата.
На поле среди посевов овса и гречихи торчало пугало — болтающиеся на крестовине лохмотья, черная шапка с белыми тряпками. Неожиданно Мухин выбежал на поле, свернул крестовину с лохмотьями набок, прижал ногой к земле.
— К черту! Клюйте, птички, сколько хотите! Ничего не оставляйте немцу! — проговорил он ожесточенно.
Никто не проронил ни слова — все были согласны с Мухиным.
В сумерках батальон вошел в деревню. Темные приземистые избы слепо поблескивали стеклами окон. На улице — ни души, не слышно голосов. Возле изб чернели вырытые щели.
Командир батальона капитан Поздышев, среднего роста, широкоплечий, перепоясанный крест-накрест ремнями, встречал солдат на площади около церкви. Собственно, церкви как таковой не было: колокольню давно снесли, а в помещении устроили склад горючего и смазочных материалов и слесарную мастерскую. Вход на склад обозначала узкая арка, увенчанная выбитым из камня крестом, по бокам ее два ангела тянули к небу руки. Поздышев стоял под аркой, строгий, замкнутый. Его белесая гимнастерка почти сливалась со сводами церкви, ноги были широко расставлены — одна в солдатском ботинке, другая в хромовом разбитом сапоге: в бою комбата ранило — через распоротую штанину белела повязка.
Рядом с комбатом стоял старик, седой, всклокоченный, в длинной рубахе поверх штанов. Подавшись грудью вперед, старик подслеповато вглядывался в проходивших мимо солдат, точно искал знакомых.
— Вот, товарищ командир, — жаловался старик негодуя. — Утром немцы на мотоциклетах наехали, туча тучей. Кричат. Хохочут. По дворам шныряли, яйца, масло, сметану позабирали, несколько курей выловили, ну чисто бандиты. И защиты нам никакой… Я так понимаю: вы отступаете, а он прет и прет. Как же так?
— Война, отец, — ответил Поздышев, подумав, — Мы-то бились как могли… Разве вы не видите?.. Но его сила…
