— Верно, — согласилась я. — только вот у каждого из нас своё понятие о совести.
Он опустил глаза.
…По окончанию трапезы, оставшись наедине с Престесом, я подошла к нему и настоятельно попросила, чтобы он и Ольга немедленно покинули мой дом. Понимая, что они не имеют возможности свободного передвижения, я предложила им помощь: деньги и провожатого. У меня не было ни малейшего желания благоприятствовать этим людям. Просто хотелось поскорее очистить свою жизнь от их присутствия.
— Мой помощник сегодня же вывезет вас за территорию штата, а там — и за пределы Бразилии. Можете выбирать любую страну, куда вас доставить — я оплачу все расходы. Насчёт безопасности — не беспокойтесь. Ваши фотографии на каждом пограничном пункте, но доверенное лицо, которое будет сопровождать вас, человек надёжный, опытный: ему и не из таких переделок доводилось выкручиваться.
— Благодарю за помощь, сеньора Антонелли, — в тусклом голосе Престеса не ощущалось ни малейшей благодарности. — Но мы не можем покинуть Бразилию.
— Да почему, чёрт возьми?!
— Мы потерпели неудачу в некоторых штатах, но революционное движение не заглохло. Мы с Ольгой должны оставаться здесь, чтобы поднять провинцию на всеобщую забастовку. Теперь наша позиция укрепляется ещё и общей борьбой с фашизмом.
— Это безрассудство!
— Нам приходилось работать и в более тяжёлых условиях.
— Если вы в ближайшие сутки не уберётесь из Рио, за вашу голову никто гроша ломаного не даст.
— Мы не так уязвимы, как вам кажется. Сейчас на какое-то время нам, конечно, необходимо затаиться, а потом мы продолжим борьбу… А вот, Антонио, действительно, придётся уехать. Теперь, когда у нас с Ольгой связаны руки, он единственный, кто сможет связаться с товарищами из других штатов.
— Опомнитесь! Какие товарищи! Армия не поддержала вас, фермеры за вами не пошли… На что вы рассчитываете?
— Эти слухи распространяет кабинет Варгаса. Они не имеют под собой почвы. У меня другие сведения: народ кипит возмущением, обстановка накалена до предела. Достаточно одной маленькой искры, и грянет взрыв такой мощности, который раз и навсегда изменит ход истории.
Несгораемый ящик памяти вытряхнул из своего лона полузабытые слова опекуна — «не так страшны отъявленные злодеи, как те, кто искренне мечтает причинить добро…».
— Вы сумасшедший!
— Так было и в России в 17-м году, такие вот как вы называли программу великого Ленина — бредом. Но русские товарищи доказали, что невозможное — возможно.
