— Идите к дьяволу со своим банком! — огрызнулась я.
— «Банк Антонелли» принадлежит вам, не мне.
— Вы были в морге?
— Был.
— Вы там хорошо всё проверили?
— Среди трупов его нет, я уже тысячу раз говорил вам об этом.
— Может, в тюрьме?
— Сеньор Меркадо сообщил бы вам.
— Эта хитрая лисица? Чёрта с два бы он мне что-то сообщил! Он ведёт свою игру.
— Послушайте-ка, мадам…
— Опять! — я, задохнувшись от возмущения, стукнула кулаком по столу.
— Простите, сеньора, запамятовал… Я хотел сказать, если этот хитрец вздумает шутить с нами, у нас есть на него противоядие. Помните фотографии, которые мы нашлепали в салоне?
— Да-да, конечно!.. я и забыла совсем… Спрячьте их понадёжней, Гуга… Возможно, скоро это станет нашим основным козырем…
— Погубите вы себя из-за этого оболтуса, сеньора.
— Перестаньте…
— Помилуйте, вас жалко — этот мальчишка вас не стоит.
…Артура и Элизу выследили и схватили первыми. Как-то раз, возвращаясь из банка, я проезжала на машине по одной из улиц Рио и видела, как Эверта и его жену полицейские выталкивали из какого-то дома и гнали к стоявшему на обочине грузовику прикладами ружей. У Эверта упали на землю очки, и офицер с силой наступил на них и раздавил каблуком. «Что же вы делаете, изверги?! Он же ничего не видит!» — пронзительно закричала женщина и кинулась на полицейского. Её, оглушив ударами кулаков, оттащили, повалили наземь. Я видела, как сразу несколько мужчин начали избивать её ногами. Когда она потеряла сознание, схватили за лодыжки и поволокли: платье, задравшись, сползло к подмышкам, обнажив тщедушное костлявое тельце, две тяжёлые растрепавшиеся косы тащились следом, зацепляясь за камни, по мостовой… Почувствовав подступивший к горлу ком, я невольно отвела глаза… От дона Хосе Меркадо мне впоследствии стало известно, что Эвертов жестоко истязали в тюрьме, требуя выдать местонахождение Престеса. Больше месяца они молчали под пытками, выводя из терпения ведущих допрос следователей. Но когда Элизу изнасиловали на глазах у мужа, он сошёл с ума… Вслед за Эвертами были арестованы и другие участники заговора. Всем им пришлось выдержать поистине изуверские муки: дознаватели, озверевшие и озлобленные несгибаемой стойкостью Эвертов, науськанные приказами сверху — вырвать как можно скорее признательные показания, решили усилить «меры воздействия». Результат не заставил себя ждать: Виктор Аллен Барон погиб в застенке. Перед смертью, как мимоходом обмолвился дон Хосе, «он успел расколоться». Теперь полиция знала — Престес не успел покинуть страну, он всё ещё в Рио.
