…«Купим шёлковые платья: тебе алое, а мне — голубое…»…
Удивительно, до чего же быстро люди становятся зависимыми от всех этих, в сущности, бесполезных вещиц!..
Их долги росли, как на дрожжах, а они продолжали брать на всё новые и новые кредиты на «неотложные нужды», не понимая, что когда-нибудь их придётся отдавать, да ещё и с процентами. Когда же люди поняли, что увязли в займах по самые уши, было уже поздно. Отныне их уделом стало лишь одно — работать, работать и ещё раз работать, чтобы расплатиться с долгами… Если же случалось, что горемыка-заёмщик, тянувший всю жизнь лямку, «умирал досрочно», долг переходил его детям, потом — внукам… Так я реставрировала в Сантос новую форму пожизненного рабства. Её уникальность заключалась в том, что она ревностно защищалась законом, и не было в целом свете ни одного аболициониста, кому бы пришло в голову объявить её несправедливой: напротив, в глазах общественности она выглядела неким актом взаимопомощи имущего класса неимущему.
…Впоследствии, вербуя новых потенциальных должников, я стала выступать уже исключительно от имени банка, и мои лозунги сразу же точно обвалялись в золотой пыли:
«Вы должны жить достойно. Банк „Антонелли“»…
«Каждая семья должна иметь крышу над головой. Банк „Антонелли“ сделает вашу мечту реальностью»…
«Банк „Антонелли“ подумает о будущем ваших детей»…
Всё гениальное — просто.
Но я бы слукавила, если б взялась утверждать, что кредитная акция прошла без сучка, без задоринки: если с батраками довольно быстро удалось найти общий язык, то отношения с окрестными плантаторами обострились до предела. Прежде всего, с Отавио Ламберти — главным противником моей кампании.
За глаза он называл меня не иначе, как «чёртова либералка». Этому фазендейро было невдомёк, зачем разводить церемонии с безземельными крестьянами, когда их и так можно заставить работать на фазенде даром: достаточно приставить к ним вооружённых охранников, которые предотвратят всякое недовольство и попытки к бегству…
Он настроил против меня большинство кофейных баронов, которые так же, как и он, не понимали, для чего мне понадобилось улещать голытьбу пряником, когда дешевле и надёжнее использовать кнут… Когда я слышала за своей спиной подобные разговоры, мне становилось смешно. Я никого не собиралась кормить пряниками: как владелица банка я просто достала из сейфа нужное количество купюр, за которые люди были готовы умирать… Да и зачем понапрасну ожесточать наёмных рабочих? Не проще ли создать такие условия, что им и в голову не придёт роптать.
