– Сквозные темы?
– Пока не обнаружено. Слишком короткий отрезок. Большую часть времени обсуждают какого-то дворника… В вагоне ведут себя странно. Если, конечно, всё происходит в вагоне.
– А что такое?
– Там, в вагоне, тоже птицы с бабочками. Еще леопарды…
– Кто?
– Леопарды. Лежат в проходе. Один у изголовья. Второй в ногах…
Линер несколько секунд пристально смотрит на Глеба, отводит взгляд в пол и надолго задумывается. Глеб прилежно ждет. Его пальцы застывают на клавиатуре, не единым движением не смея нарушить всеобщий покой.
– Скажите, Глеб, насколько это все может быть игрой? – наконец, вкрадчиво интересуется Линер. Ей вдруг кажется, что она нашла ключ ко всему.
– То есть шифром?
– Да.
– Может. Вопрос – зачем?
– Это все зависит от того, кем мы его и ее считаем. И здесь два момента. Во-первых, что если они все-таки не пострадавшие, а исполнители? Тогда все, что они говорили и говорят, так или иначе связано со вчерашним терактом. И, во-вторых, опять же, если они исполнители и каким-то образом, скажем так, еще живы, то все, что они пишут, может быть связано с угрозой повторения теракта. Но так как у нас нет предыдущего текста или, по крайней мере, мы не имеем его в наличии на данный момент, то единственное, от чего мы можем отталкиваться, – это данный тред. Во вчера мы уже ничего не можем изменить, но мы можем изменить сегодня, Глеб.
– Эта переписка может быть подготовкой взрыва, который может состояться сегодня?
– Да она чем угодно может быть. Отчетом о вчерашнем. Сегодняшним планом. Чем угодно… Насколько я понял, вы не совсем понимаете ее технический формат, и, соответственно, мы не можем гарантировать, что кто-то и где-то кроме нас эту переписку не читает и не воспринимает как сигнал к действию.
– Ну, вряд ли она в открытом доступе…
– Ограниченно открытом. Для своих. Предположим, новая, неизвестная нам технология.
– Тогда и он сам – технология?
– И он, и та, что с ним, – тоже. Вы вообще улавливаете всю цепочку? И толпа согнана под исполнителя, и полиция – всё для второго дня. Всё для того, чтобы собрать в одном месте как можно больше людей. Причем каких людей, Глеб! Больные, женщины, дети, старики. Все в полицейском обрамлении. Какая подборка жертв, да еще в центре города, да в предновогоднюю неделю…
– То есть они вчера подорвали себя, чтобы другие по их наводке взорвали сегодня?
– А вот это уже подробности. И мы их пока не знаем. Может быть, что-то пошло не так и в действие вступил какой-нибудь план «Б». А может, так и задумывалось… То, что происходит у таких людей в головах, Глеб, вам и не снилось. А я в их мозгах треть жизни своей копаюсь и, поверьте мне, нет той боли, на которую они не согласились бы пойти ради исполнения своего долга. И чем чудовищней этот долг, тем на большее они согласны… Это страшные люди, Глеб… Только вот люди ли они? – в задумчивости спрашивает Линер. Она вновь залипает в монитор, но на этот раз смотрит на него всего несколько секунд.
