— Но ведь…
Джудит умолкла, не решаясь продолжить свою фразу. Алекс обернулся и улыбнулся ей.
— Вы имели в виду меня? — Он пожал плечами. — Я был случайностью в их жизни. Когда мне исполнилось восемь лет, меня отправили в пансион. Да и каникулы я чаще проводил с теткой. Моя мать была классической женой военного моряка. У нас не было своего дома. Она все время ездила с моим отцом с базы на базу.
Они свернули на широкую тропинку, которая убегала вдаль через вересковую пустошь, и вскоре снова стали карабкаться по склону вверх. Легкий аромат трав парил в вечернем воздухе. Яркий серп молодого месяца выплывал на темнеющее небо из-за зеленых спин холмов.
— Кажется, есть такая примета: если на новую луну загадать желание, оно непременно сбудется, — заметил Алекс, останавливаясь. — Или увидеть месяц — это к деньгам?
— Пусть лучше будет желание, — улыбнулась Джудит. — Я не знаток примет, слышала только, что в новолуние нужно переворачивать вилки зубчиками вниз, чтобы в следующем месяце было много денег.
— Скажите, а это для вас важно? Я имею в виду деньги.
Неожиданный вопрос удивил ее, но она легко рассмеялась:
— Поскольку их у меня никогда не было, то они меня особенно не волнуют.
Девушка остановилась рядом с ним на краю холма, расправила плечи и гордо подняла голову. Огромная долина лежала внизу, и ей казалось, что можно окинуть взглядом весь мир и заглянуть в будущее.
— Пойдемте? — наконец предложила она. — Куда ведет эта тропинка?
— На самую вершину холма, — объяснил Алекс, и в его голосе послышалось нетерпение. — Но мы, наверное, и так слишком много прошли, вы ведь устали с дороги?
— Да, пожалуй. — Джудит вдруг вспомнила свою мать и подумала, что сказала бы та, увидев снова всю эту красоту, к которой стремилась столько лет. — Побежали обратно?
Девушка летела вниз, и ветер развевал ее волосы. Ее стройные ножки резво бежали по тропинке — так быстро, словно только у подножия холма она могла избавиться от колдовства нарождающейся луны, которая отражалась в глазах ее спутника.
На пороге их поджидала Энни.
— Явились? — язвительно заметила она. — Уж не знаю, чего от вас дальше ждать. Тоже удумали: скакать по холмам, когда все приличные люди давно спят! Время-то уж позднее. Одиннадцатый час.
Если бы не веселые искорки, вспыхивающие в ее глазах, можно было подумать, что Энни сердится.
