Копейкин и Рубликов были соседи по лестничной площадке.
Копейкин часто занимал деньги у Рубликова.
Вообще-то Копейкин зарабатывал много больше, чем Рубликов, но он зато и пил много, а Рубликов не пил совсем после того, как однажды прошел курс занятий у дипломированного йога Козлова. Поэтому у Рубликова всегда было больше денег, чем у Копейкина, и именно Копейкин занимал деньги у Рубликова, а не наоборот. Занимал часто, а отдавал все реже, пока общего долгу не набралось около сотни тысяч.
Сто тысяч – это много или мало? Вчера было много, завтра будет мало – в условиях текущей инфляции, а в то время, о котором речь, достаточно, чтобы Рубликов стал проявлять беспокойство и напоминать Копейкину о возврате.
«Я пустой сегодня, – говорил Копейкин, – но как только, так сразу». И тут же просил выручить на десятку до послезавтрашней получки.
Рубликов уже потерял надежду вернуть свои деньги, но, прочитав однажды Евангелие, утешился тем, что хоть и потерял в деньгах, но зато приобрел в области духовной, поскольку в буквальном смысле следовал Нагорной проповеди, где сказано было: «Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся».
Копейкин же, случайно встречаясь с Рубликовым в подъезде, не проявлял угрызений совести, а даже был рад, улыбался, здоровался за руку. Он всегда был без денег, но часто богатый натурой, предлагая Рубликову купить что-нибудь незатейливое. Тут и сумму долга подразумевалось частично учесть при расчете, но Рубликов не хотел подержанных вещей, а от ящика свиной тушенки, предложенного однажды, отказался, потому что незадолго перед тем читал с интересом Коран и прекратил есть свинину. Встречающийся в подъезде Копейкин также и водки предлагал Рубликову выпить – с открытой душой, а Рубликов, само собой отказываясь, думал при этом: «На мои же собственные деньги меня угощает, мерзавец». Нагорная проповедь уже не была для него утешением с тех пор как он прочитал в одной брошюре, что к этой проповеди следует относиться осторожно, понимая ее в иносказательном смысле как притчу, буквального же прочтения требуют другие места Писания – те, в которых говорится о Всемирном Потопе, сотворении Адама из глины и так далее.
И вот однажды Рубликов и Копейкин встретились в очередной раз в подъезде у лифта. Копейкин был трезвый, но с бутылкой водки в кармане. Он как всегда заулыбался и протянул Рубликову руку, а Рубликов подумал в сердцах: «Почему это я должен улыбаться этому проходимцу и здороваться за руку?» И он не стал пожимать протянутую руку Копейкина, а вложил в эту руку мелкую бумажку в пятьсот рублей – может быть, намекая этим на неулаженность денежных отношений, кто знает? Копейкин застыл на месте, в первый раз в жизни чувствуя замешательство – а что, интересно, можно чувствовать, если в протянутую для рукопожатия руку кладут деньги в размере мелкой милостыни?
