Рубликов увидел остановившийся взгляд Копейкина и его осенило – тоже первый раз в жизни. Можно сказать, нашло вдохновение. Как раз перед тем он посещал лекции дипломированного колдуна Баранова, на которых тот, в частности, демонстрировал свое искусство гипноза и давал объяснения. Момент был самый подходящий, чтоб вспомнить урок колдуна, и Рубликов начал.
– Держи крепче, – сказал он уверенным в себе голосом. – Теперь подними руку. Вытяни вперед.
Копейкин послушно исполнил сказанное, и Рубликов, сдержанно ликуя в душе, продолжал:
– Так. Хорошо. Можешь поднять руку выше. Можешь опустить ниже. Ты поднимаешь и опускаешь руку так, как тебе удобно, но крепко держишь то, что у тебя в кулаке и слышишь мой голос. Ты крепко сжимаешь руку в кулак и слышишь мой голос.
Копейкин стоял с вытянутой вперед рукой, крепко сжимая кулак.
– Сжимаешь руку в кулак и слышишь мой голос, – повторил Рубликов формулу внушения и подумал: «Неужели получилось?»
– Скажи мне, который час? – спросил он у Копейкина для проверки контакта.
– Пятый, – ровным голосом ответил Копейкин.
– Сколько у тебя денег сейчас? – перешел Рубликов к насущному вопросу.
– Пятьсот рублей, – сказал Копейкин, крепко сжимая кулак.
«Ну конечно же», – подумал Рубликов.
– Физкультура укрепляет мускулатуру, – сказал он назидательно. – Отожмись-ка двадцать пять раз в упоре лежа для пользы здоровья.
Копейкин начал отжиматься, несколько скособочившись, припадая на правую, сжатую в кулак, руку. А Рубликов стоял, большой и сильный, над маленьким Копейкиным (хотя на самом деле Копейкин был много сильней и крупнее щуплого Рубликова).
Хлопнула дверь наверху. Кто-то стал спускаться по лестнице.
– Вставай, – сказал Рубликов, хотя Копейкин успел отжаться только четырнадцать раз из положенных двадцати пяти.
Рубликов подождал, чтобы тот, сверху, спустился и прошел мимо. Это был кто-то незнакомый и он прошел мимо, не задерживаясь. Когда уличная дверь закрылась за ним, Рубликов продолжил сеанс.
– Ты хороший человек, – сказал он Копейкину, – а хорошие люди всегда платят свои долги. Ты понял?
– Понял, – сказал Копейкин.
– Ты должен мне сто тысяч рублей, – сказал Рубликов, – плюс инфляция, плюс моральный ущерб. Итого, сто пятьдесят тысяч рублей. Так что будь другом, принеси мне эти сто пятьдесят тысяч сегодня вечером.
«Что это я размусоливаю? – подумал он, недовольный собой. – Круче брать надо».
– Сто пятьдесят тысяч, – сказал он. – Сожми руку в кулак и повтори за мной: сто пятьдесят тысяч.
