— Йоэл, ты не спишь? Скажи мне, Йоэл, ведь с женой, которая в течение десяти лет не рожает детей, надо по еврейскому закону развестись. Так почему же ты со мной не развелся?
У аскета стало еще тяжелее на сердце из-за раввинши. Прошло уже больше тридцати пяти лет с их свадьбы, а она все еще об этом думает! Поэтому он ответил ей деланно игривым тоном:
— Ведь неизвестно, кто из нас двоих виновен. Поэтому по закону я не обязан разводиться с тобой.
— Но ты же мог попытаться, — ласково и заигрывающе проворковала Гинделе. — Ты должен был со мной расстаться и жениться на другой. Тогда бы ты знал точно.
Реб Йоэл не ответил, его клонило в сон. Только в одном уголке его мозга еще бодрствовала мысль, что, если бы у него были дети, он бы не мог просто так оставить должность раввина в Заскевичах. Ему бы пришлось нести бремя семьи. С другой стороны, он не уверен, что дети принесли бы ему радость. Молодые по природе своей горячи, они не считают нужным выбирать золотую середину, особенно в наше время. Так что либо у него были бы дети-фанатики, наподобие нынешних ешиботников, которые ненавидели бы светских людей, либо его дети сами были бы светскими и ненавидели Тору и тех, кто изучает ее. Хотя мать этих детей, возможно, действительно была бы счастлива.
Его веки опустились, и мысли замерли в затемненном мозгу, как стоячая вода. Однако со второй кровати к нему, как лучи света, все еще тянулись слова, и веселый полудетский голос не давал ему заснуть.
— Знаешь, Йоэл, когда я тебя полюбила? Сначала, когда покойный отец привел тебя к нам домой, я испугалась, что ты такой высокий и крупный мужчина. Ведь я такая малюсенькая. Но когда мы в первый раз перед помолвкой вышли на прогулку и ты рассказал мне историю про маленькие подушечки, я сразу же тебя полюбила.
Гинделе болтала, а реб Йоэл в своей кровати, похожий на утонувший во мху валун, слушал ее журчащий, как вода, голос. Гинделе все еще восхищалась историей из мальчишеских лет Йоэла, когда он изучал Тору в маленьком местечке и отдал одну из двух своих маленьких подушечек двум женщинам, собиравшим приданое для бедной невесты. Поскольку он до сих пор любит спать так, чтобы голова была повыше, ему сильно не хватало отданной подушечки. Правда, тогда Гинделе только собиралась стать его невестой и еще не знала, что он любит спать вот так. Тогда ей просто понравилась эта история о том, как маленький богобоязненный мальчишечка на чужбине отдает одну из двух своих подушечек на приданое бедной невесте, и за это она его сразу же полюбила.
