Хехен не ответил. Он-то знал, что произошло с хохотанцами. Правитель Охохон приказал налить всем уходящим напиток, настоянный на особой траве. Тот, кто выпьет этот напиток, не отравится, не умрёт, но через несколько часов на долгое время забудет всё, что знал раньше, забудет даже, кто такой он сам. Вот как Охохон решил расправиться со своими противниками. Только один Весёлый Горнист ничего не забыл. Ведь он обменялся своим бокалом с Эхо.
А теперь из Хохотании мы перенесемся во двор обыкновенного городского дома.
Что тут за крики? А… это вбежал во двор белобрысый, худенький, юркий Тима.
— Ура! Ура-а-а!!! — кричит Тима, направляясь к группе ребят. В одной руке Тимы большой свёрток со школьной формой, а в другой — совсем новенький пахучий портфель. Подпрыгивает Тима, размахивает над головой портфелем: — Ура! Ура! Ура! Послезавтра — в школу.
— Вот чудной! Радуется! — хмыкнул Петька-задира, крепыш с коротко подстриженными торчащими рыжими волосами. На малюсеньком носике круглого Петькиного лица ухитрились как-то разместиться 9, и ещё 9, и ещё 4 веснушки.
— Пос-ле завт-ра в пер-вый класс, — пропел Тима и подбежал к ребятам.
— Подумаешь! Обрадовался! Я вот тоже должен идти, да не хочу! Не хочу и не пойду! И портфель я запрятал подальше, и форму тоже. А зато у меня есть вот что! — Петя закатал рукав куртки до самого плеча и предложил ребятам потрогать его бицепсы. Пока все по очереди трогали Петькину руку, он стоял важно, презрительно глядя на Тиму.
— Ну что, Тимка! Можешь теперь сообразить, что с такой силой мне никакая школа не нужна. Вот так! А ты — иди… иди, учись! Только я обещаю, что скоро ты придешь из своей школы, включишь телевизор, а там… догадайся — кто? Ни за что не угадаешь! Там… ме-ня по-ка-зы-ва-ют! Да, да! Меня! И по радио обо мне рассказывают, а потом я сам — о себе, о разных странах, которые объездил! Придешь в кино, и снова с экрана я на тебя смотрю. И в газетах, и в журналах — везде! Таким я стану знаменитым!.. Таким!!! У-ух!!! Зачем же мне школа?! Считать до девяти я и без школы умею. Вот так!
Петя торжествующе посмотрел на Тиму.
— Ну, такой знаменитости и до двух незачем считать! Правда, ребята? — не сдавался Тима.
— Эх! До чего же ты, Тимка, несообразительный! — усмехнулся Петя. — Да как же тогда я узнаю, что уже победил! Ведь противник упадёт после моего главного удара, судья начнёт считать: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… А после девяти, если противник не поднимется, судья громко скажет: «Аут». Вот как! А ты говоришь — до двух!
