— Нет, — тихо говорит американец, сосредоточиваясь на лице американца. — Даже не думай об этом, если не хочешь, чтобы твои мозги оказались на асфальте. Брось его на землю.
Я замираю на месте, наблюдая за мужчинами. Первая мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что, если бы у меня был пистолет, у меня была бы сила. Просто размахивая пистолетом, можно заставить делать человека что угодно. А я так устала быть не с той стороны пистолета. Однажды я буду тем, кто держит оружие, а кто-то будет плакать и просить меня не причинять вред. А я подумаю об этом.
Мне нужно быть быстрее. Американец настолько быстр, как смерть. Он двигается быстрее, чем я могла бы представить.
Я умру, если пойду с ним.
Рикардо медленно лезет в карман, достает пистолет и роняет его на землю, не сводя глаз со ствола, направленного на него. Я вижу, как американец наклоняется, чтобы подобрать пистолет, и весь магазин пуль осыпается на землю. Еще два быстрых движения, и от пистолета отделяется еще какая-то запчасть. Он остается лежать на земле как расчлененное животной. Так же, как и Рикардо.
Минуту я смотрю на это и бегу. Бегу так, будто все бесы мира хватают меня за ноги. Не к такси, как хочет американец, а вниз по улице к трущобам. Дома здесь узкие и тесно стоящие, как и улицы. Затерявшись в лабиринте, чтобы уйти от бордельного громилы и американского психопата, я окажусь в безопасности.
Я ринулась вниз по переулку, хлопая босыми ногами по бетонной мостовой.
— Эй! — орет американец в след. — Стой!
Я не останавливаюсь. Я не дура. Поворачивая к усыпанной мусором аллеи, я бегу, как никогда раньше. «Я свободна» — это вспыхивает в моем мозгу с каждым ударом ноги об асфальт. «Я свободна! Свободна!»
Грубые руки хватают меня за талию и грубо тянут в сторону так сильно, что я падаю на землю, а сверху на меня хлопается мужское тело, сдавливая мои легкие. Я задыхаюсь от шока, пока крупный и плохо пахнущий мужчина давит на мое тело своим. Его рука движется к моей шее и прижимает её плотно к земле. Я начинаю бороться. И через мгновение пистолет прижимается к моему лбу.
Это не американец, а кто-то другой.
Два пистолета у моей головы за ночь. Если бы я была в фильме ужасов, то сейчас бы кричала, как глупая героиня. Смех вырывается из моего горла и превращается в рыдания.
Мужчина держит руку на моём горле так, что мой желудок бунтует. Он бормочет что-то по-португальски и говорит что-то другу, который вытек из ближайшей тени. В их болтовне я вылавливаю слово «Гомес». Эти люди работают в борделе. Они вернут меня.
