Я не могу сдержаться и фыркаю, смеясь. Мне нравится видеть, как больно этому козлу. Это греет мне душу. Я бы выцарапала им всем глаза, если бы могла.
Американец поворачивается ко мне и приподнимает бровь. И я принимаю вызывающий вид:
— Ты собираешься убить меня?
Он смотрит на всех, стоящих поблизости. Они ловят каждое слово.
— Не сегодня, — говорит мужчина.
Это не очень-то обнадеживает.
Я перекрещиваю руки на груди:
— Куда мы идем?
Я не перешагиваю порог, хотя уже вижу грязную улицу снаружи. Каждая клеточка кричит мне, что нужно уносить отсюда ноги.
— Это прекрасное маленькое местечко, которое я называю «Заткнись» и «Не Задавай Вопросов». Иди уже, — он жестом указывает на открытую дверь и в его голосе слышится сталь. — Оставайся рядом со мной. Тебе не понравится, если мне придется тебя догонять.
Зловещие слова, но я его не боюсь. «Разве может случиться что-то ещё хуже? Хуже, чем застрять здесь и сосать члены незнакомцев? Закончить жизнь в неглубокой могиле?» Я чувствую, что это мой единственный вариант. Невозможно угрожать тому, кому нечего терять. Час назад я боялась за свою жизнь, но если пойду с этим человеком, я, так или иначе, потеряю её. Перепуганные взгляды Августины в мою сторону были реальны. Она думает, что я уже мертва.
Мне нужно что-то сделать. Открытая дверь так близко, и это вызов, которому я не могу сопротивляться. Я делаю несколько шагов за человеком в костюме. Он высокий и гладко выбрит. Я бы даже назвала его достаточно красивым, если бы он не пришел в бразильский бордель, чтобы купить меня. А так как он здесь, у него абсолютно точно есть сексуальные отклонения.
Когда мы выходим на улицу, шквал ощущений обрушивается на меня. Узкие улочки в тесных бессистемных трущобах. Ночной воздух прохладный и свежий с тонким запахом мусора. Я чувствую, как трепещет ветер мои волосы, и чуть не давлюсь слезами. Побег и свобода настолько близко, что я могу потрогать их руками. Я вся дрожу, и пальцы моих ног сворачиваются на грязной замусоренной мостовой.
— Замерзла, дорогая? — спрашивает американец, укладывая свою большую руку мне на плечи.
В конце улицы я вижу такси, ожидающее нас, к которому он меня подталкивает.
Я спотыкаюсь и высвобождаюсь от его руки:
— Не прикасайся ко мне.
Когда я поворачиваюсь, то вижу, как Рикардо двигается вперед. Его рука в кармане куртки. Американец явно использует меня, как отвлечение. Прежде чем я до конца понимаю, что происходит, рука американца с пистолетом направляется в лоб Рикардо.
