— Это правда? — спросил Стёпка у дракончика. Тот лениво приоткрыл один глаз, ничего не ответил (ещё бы!) и снова уснул.
Гномы смотрели с весёлым любопытством, ожидали, верно, что разбушевавшийся демон сейчас сотворит с разоблачённым предателем что-нибудь страшное. Но демон погладил дракончика как ни в чём не бывало и сказал:
— Ну и что? Подумаешь! Он за мной шпионил, потому что ему приказали гномлины. А я всё равно считаю его своим другом. Он мне нравится. Он не виноват, что у него хозяева такие гады.
Он и в самом деле не чувствовал к дракончику никакой злости. Разве можно злиться на этого прожорливого прохвоста? Он шпионил, зато с ним было не скучно. И с оркимагом он по-настоящему воевал. И вообще невозможно всерьёз называть предателем бессловесного зверька. Так что никакой злости или там вселенской печали Стёпка почему-то не ощущал. А вообще, если так будет продолжаться, то чего доброго выяснится, что и Смакла тоже подослан за ним следить и кому следует о демоне докладывать. И дядька Неусвистайло с его пчёлами. И Проторские пацаны. И что — теперь вообще никому не верить?
— Не нужны вы мне, — сказал Стёпка. — Ничего я против гномов не затеваю и никогда ничего плохого не сделаю. Хоть чем могу поклясться. Родителями своими, например.
— Родителей твоих мы не знаем, — возразил Бурзай.
— Ну тогда, этими вашими — как их? — Стерегущими, — сказал Стёпка. — Давайте ещё раз испытание устроим, что я вам не враг.
— Нет такого испытания, — проворчал Чубык. — А Стерегущих ты не трогай. Не твоего это ума дело. Не твоему языку их имена поганить.
Что-то мелькнуло у Стёпки в голове. Где-то он уже слышал и про Стерегущих и про Пятиглазого. Совсем, вроде бы, недавно слышал, или читал… И тут он вспомнил. Правильно, читал! Тогда, в повозке у дядьки Неусвистайло.
— «Укрепясь меж двух Стерегущих, растолкуй пятиглазому суть двуязыкого…» — небрежно процитировал он прочитанную на сгоревшем пергаменте надпись. — Это вы про этих Стерегущих, что ли, всё время вспоминаете?
Если бы сейчас с потолка посыпались огромные золотые слитки, гномы, наверное, не были бы так сильно поражены, как этими невинными вроде бы словами Степана. Они выпучили глаза, открыли в изумлении рты и окаменели буквально в один миг. Стёпка испугался. Кажется, он опять что-то не то сказал. И кто за язык тянул дурака?
Дальше было совсем интересно. Гномы, все трое, дружно бухнулись перед ним на колени. Даже Бурзай. И живот ему не помешал. И они так смотрели!.. Как будто от него зависело жить их детям или тут же умереть в страшных муках.
