- Я так привык, - сказал он, - к повадкам Меодрацитов, населяющих эту планету, что часто ловлю себя на одном жесте: когда хочу получше прислушаться, то поднимаю руки, как они.
Уши у Меодрацитов находятся, как известно, под мышками.
Отец Лацимон оказался очень гостеприимным: я разделил с ним обед, приготовленный из местных продуктов (я давно уже не едал ничего вкуснее), а потом мы сидели на веранде миссионерского дома. Пригревало лиловое солнце, в кустах пели птеродактили, которыми кишит планета, и в предвечерней тишине седой доминиканский приор начал поверять мне свои огорчения и жаловаться на трудности миссионерской работы в этих областях. Например, Пятеричники, обитатели горячей Антилены, мерзнущие уже при шестистах градусах, даже слышать не хотят о рае, зато описания ада живо интересуют их, по причине упоминаемых там благоприятных условий (кипящая смола, пламя). Кроме того, неизвестно, кто из них может принимать духовный сан, так как у них различается пять полов; это нелегкая проблема для теологов.
Я выразил сочувствие, отец Лацимон пожал плечами.
- Это еще ничего! Бжуты, например, считают воскресение из мертвых такой же будничной вещью, как одевание, и никак не хотят смотреть на него как на чудо. У Дартридов на Эгидии нет ни рук, ни ног, они могли бы креститься только хвостом, но я не могу решиться на это сам, я жду ответа из апостолической столицы, но что же делать, если Ватикан молчит уже второй год? А слышали вы о жестокой судьбе, постигшей бедного отца Орибазия из нашей миссии?
Я ответил отрицательно.
- Тогда послушайте. Уже первооткрыватели Уртамы не могли нахвалиться ее жителями, могучими Мемногами. Существует мнение, что эти разумные создания относятся к самым отзывчивым, ласковым, добрым и альтруистическим во всем космосе. Полагая, что на этом основании они хорошо воспримут семена веры, мы послали к Мемногам отца Орибазия, назначив его епископом язычников. Когда он прибыл на Уртаму, Мемноги приняли его как нельзя лучше, окружили материнской заботой, уважали его, вслушивались в каждое его слово, смотрели ему в глаза, выполняя тотчас же каждое его желание, прямо-таки впивали его поучения - словом, предались ему всей душой. В письмах ко мне он, бедняжка, не мог ими нахвалиться…
Отец доминиканец смахнул рукавом рясы слезу и продолжал:
- В такой приязненной атмосфере отец Орибазий не уставал проповедовать основы веры ни днем, ни ночью. Рассказав Мемногам весь Ветхий и Новый завет, Апокалипсис и Послания Апостолов, он перешел к житиям святых и особенно много пыла вложил в прославление святых мучеников. Бедный… это всегда было его слабостью…
