— Очень рада, — пробормотала Света, стараясь вспомнить что-нибудь из последних спортивных новостей, чтобы начать беседу. Но ей не пришлось напрягать память, так как старый бегун, очевидно привыкший к монологам, стал детально расписывать ей свою спортивную биографию. Она вежливо делала вид, что внимательно слушает, оглядываясь по сторонам и рассматривая присутствующих. В основном это были люди старше ее: худощавые либо полные дамы, которых трудно было назвать элегантными, много курили; мужчины в строгих костюмах и при галстуках о чем-то горячо спорили. Обстановка ожидания делала людей немного напряженными, а их разговоры — натянутыми и чуть более громкими, чем им следовало бы быть.
Виктор Васильевич принес вино, и Светлана с явным облегчением взяла бокал, ощущая приятную прохладу тонкого стекла.
— Вам здесь нравится? — поинтересовался шеф, когда бывший чемпион переключил свое внимание на жилистую даму у стойки, с удовольствием поглощающую бутерброды.
— Занятно, хотя пока не слишком весело.
— Ничего, от скуки есть очень хорошее лекарство, и оно у вас в руках. Вино неплохое, хоть я и предпочитаю коньяк, а за неимением оного пью, как всякий русский человек, водочку. Может, и вам чего-нибудь покрепче?
— Нет-нет, спасибо, все отлично, — отказалась она, хотя вино показалось ей чересчур кислым. Но чтобы почувствовать себя уверенней, она выпила весь бокал.
— Не вздумайте робеть, вы сегодня слишком красивы для этого, — шепнул он ей на ухо, подводя к оживленно болтающей компании из трех мужчин и одной женщины, высокой, крупной брюнетки с большим носом.
Мужчины с откровенным любопытством смотрели на подходящую к ним пару, стараясь угадать, какие отношения их связывают: родственные, деловые или любовные, — и, узнав, что Светлана — работник редакции, заметно оживились, силясь привлечь ее внимание и показаться в лучшем свете перед молодой, очаровательной дамой. Только нос некрасивой брюнетки недовольно поморщился: ее-то не проведешь, и что за мода водить на закрытые вечера «для своих» этих пустоголовых девушек из сопровождения!
— Да этот Лимонов просто хам, — продолжила прерванный разговор экзальтированная дама. — Его мат не может не коробить любого нормального, интеллигентного человека. Причем эти площадные слова звучат не только в диалогах, а, что больше всего раздражает, в авторской речи! И кто только читает такие книги?
— Но вы же прочли, — вступила в разговор Светлана и тут же осеклась: ее замечание хоть и было высказано мимоходом, но прозвучало с вызовом, «в стиле Лимонова» (как она внутренне сама определила), и, чтобы сгладить неприятное впечатление, она решила добавить: — Ведь язык Лимонова, согласитесь, продукт нашего времени, а сам он «зеркало маргинального общества». Разве вы не заметили, насколько стала раскованней русская речь и как много появилось американизмов? То, что раньше считалось признаком дурного тона, теперь воспринимается как непринужденность и открытость. И разве вы сами, чтобы придать колорит своей речи, не употребляете жаргонизмы?
