— Лады, подружка. До одиннадцати успеешь?
Катя взглянула на свои старые, со стершейся на браслете позолотой часы, которые ей подарил отец на шестнадцатилетие, — всего около восьми. А кажется, целая вечность прошла.
— Конечно. Тут недалеко, через час-полтора вернусь.
— Хорошо, гони, а я с мальцами посижу.
— Мама, не уходи! — вдруг вскрикнула дочка, которая обычно с радостью оставалась с тетей Шурой. В глазах девочки был страх. Она чувствовала, что только что потеряла какую-то важную часть своего маленького мира, но потерять еще и маму она боялась больше всего.
— Да я ненадолго — туда и обратно, — постаралась успокоить ее мать.
Но девочка схватила ее за полу полушубка и не отпускала.
— Нет!!! — Она опять готова была разрыдаться.
— А ты же просила хрумчики?! — Катя решила применить свою излюбленную тактику — отвлекающий маневр. Это помогло.
Все еще не отпуская ее, девочка нахмурила лобик. Ош помнила, что мама обещала купить ей огурчики в баночке.
— И пыхтет, — мрачно сказала она.
— Хорошо, и паштет, — согласилась Катя.
Девочка повеселела.
— И шоколадку! — Зареванные, опухшие глазки лукаво блеснули.
Катя невольно улыбнулась. Она присела на корточки, разжала ладошку дочери, поцеловала все еще красный носик:
— Нет, дорогунчик, шоколадку тебе нельзя, опять красные чесучки появятся. Ты же помнишь?
Ксюша знала, что шоколадку можно всем детям, но только не ей. Шоколадка, конечно, была вкусной, но чесучки ее тогда очень измучили. Она в кровь разодрала себе ручки и шейку.
— Ну ладно, тогда включи телик, я хочу мультики.
Девочка посмотрела на стол, где обычно стоял их маленький телевизор, и ее глаза расширились от ужаса — телевизора не было. Еще одна брешь в ее мире.
Не позволив ей опять заплакать, Шура взяла ее за руку и повернула к себе:
— Ксюш, а «Далматинцев» не хочешь посмотреть?
Как она любила «Далматинцев»! Правда, видела этот мультик всего один раз, когда мама взяла в прокате кассету. У тети Шуры был видеомагнитофон, и они все вчетвером с удовольствием смотрели приключения пятнистых щенят.
В другой раз она от радости бросилась бы за тетей Шурой вприпрыжку, а сейчас только робко улыбнулась, подала ей руку и тихо вышла из своей квартиры вслед за соседкой.
Катя, чувствуя, как сжимается сердце, смотрела на дочку. Но может, все еще образуется? Она, конечно, видела, что муж в последнее время отдалился от нее, но у нее не было ни сил, ни времени выяснить, в чем тут дело. Она всю себя отдавала дочке и возможности заработать на их более-менее сносную жизнь. Конечно, она виновата, что так мало уделяла внимания мужу.
