— Она оставила тебя? — Зара представила женщину, которая сама была еще ребенком. — С твоим отцом?
— Черт знает, кем он был. — Томас с горечью отмахнулся от ее предположения. — Скорее всего, деревенский парень, который испугался взять на себя ответственность. Меня воспитывал дед, отец матери.
— Разве он не должен был защищать тебя? — Зара чувствовала за словами Томаса страдание. Годы и годы боли.
— Это он разлучил нас с матерью. Когда мне было четыре, она приехала вместе со мной в родной дом, надеясь, что ей позволят остаться. Дед согласился взять меня на воспитание, а ее выгнал. Он был строгим, но применял силу, только когда хотел наказать за проступок. Гораздо чаще меня били на улице трусливые мальчишки, которые нападали либо толпой на одного, либо на маленьких и слабых.
— Они сделали тебя изгоем?
— Конечно.
Зара не могла поверить, что в деревне не было никого, кто любил Томаса. Неудивительно, что изоляция вошла в привычку.
— Ты простил мать за то, что она тебя бросила? Зара знала, что поступок матери Томаса можно понять с рациональной точки зрения, но с эмоциональной с ним невозможно было примириться. Она сама все еще переживала и гибель родителей, и равнодушие дяди.
— Моя мать сделала выбор. По сути, у нее не было выбора.
— Ты виделся с ней с тех пор?
Его молчание сказало Заре все, что она хотела знать. К глазам подступали слезы от мысли о маленьком мальчике, вынужденном в одиночку сносить враждебность маленькой общины. И о его матери, которая считала это лучшим, что может сделать для сына.
— Не плачь по мне, Зара. Я не страдаю из-за того, что осталось в далеком прошлом.
Зара сомневалась, что подобные воспоминания когда-либо перестают причинять боль.
— И что ты сделал?
— Сбежал. В пятнадцать лет решил, что с меня хватит. Отправился сначала в Милан, потом поколесил по Европе и в конце концов добрался до Лондона.
— Тебе не было страшно?
— Было. Все время. Страшно не знать, когда в следующий раз выпадет шанс поесть или поспать под крышей. Но это лишь добавляло мне энергии, стремления обязательно попасть туда, куда я решил. Так что, мой маленький психоаналитик, можно сказать, что по жизни мною движет потребность чувствовать уверенность в завтрашнем дне.
— Финансовую?
— А какую еще? — Томас покачал головой и улыбнулся, словно удивлялся ее наивности. Улыбка вышла неприятной. — Любовь быстро выдыхается, если тебе нечего есть и негде спать. Она не может никого накормить или обогреть. Чтобы выжить, нужны деньги.
