– Труднее всего будет построить заповедник, а с дельфинами договоримся, – продолжаю я, сложив губы сердечком. Сладкое простодушие контрастирует с вызывающим нарядом, но так и было задумано.
Выпивохам плевать: в сафари с дельфинами они верят не больше, чем в воскрешение морских тюленей.
– Я корсиканка, как и Наталь Анжели, так что никакого бетона! Придется использовать другие материалы – дерево, стекло, камень, – и получится очень красиво! Вид мы уродовать не станем, ведь участок принадлежит дедуле.
Просто блеск! Назвать моего деда «дедулей» перед всеми этими мужчинами, которые «решают проблемы» мира, обсуждают Корсику и маккию, благоухающую анисом, миртом и табаком. Мне кажется, они считают Кассаню Идрисси кем-то вроде генерал-аншефа, чье имя нельзя произносить вслух, чтобы не окаменеть. Я десантируюсь на остров в образе зомби и зову их верховного правителя дедулей.
А я ведь еще не пустила в ход свое секретное оружие.
– К счастью, работать мы будем семейным, так сказать, подрядом. Дедуля даст землю, а моя мама построит дом для дельфинов, она ведь архитектор.
На этом решаю остановиться, чтобы не переиграть, хотя эти люди, пьющие «стадом», как зебу у болота, вряд ли были такими уж хитрецами.
– Мама с Наталем хорошо ладят… Здесь есть туалет?
Я иду вниз по лестнице, весело мурлыча себе под нос. К туалетам ведут триста ступеней и бесконечно длинный туннель, как будто строители хотели оборудовать сортир на континенте… Спускаюсь на десять ступенек, жду, когда сработает датчик и погаснет свет, и поднимаюсь на семь. Согласна, уловка ничтожная, жалкая, поэтому сделаю признание.
Да, я ревную! Мысль о маме внушает мне одноединственное, но жгучее желание – убить. Да, я хочу знать, спит мама с Наталем или нет. Да, я бы предпочла, чтобы мама принадлежала только папе, а Наталь – мне. Потому и затаилась в темноте, как любопытная, хоть и трусливая мышка.
Долго ждать не приходится. У мужчин и женщин под хмельком развязываются языки, только дозы требуются разные. А потом неизбежно начинаются разговоры на темы ниже пояса…
Первым раздается непривычно высокий для корсиканца голос с интонациями капризного ребенка:
– Наталь совсем страх потерял, раз покусился на невестку Кассаню…
В ответ звучит дружный смех, потом вступает гнусавый, как утка, тип:
– Сказать по правде, когда гляжу на жену Паоло, сам хочу переметнуться к «зеленым».
Над тарелками с оливками повисает тревожное молчание.
– Они уже лет двадцать хотят пустить волка в овчарню, – уточняет Даффи Дак. – Если речь про ее лохматого, я не против.
