Непонятно.
Кириллом вдруг овладело малопонятное желание: сию минуту встать, выйти из спальни и куда-то идти. Куда — он не понимал, зачем — не знал. Но желание это было не то что сильно, оно оказалось могущественно. Оно твёрдо и непреодолимо принуждало его действовать.
Не в силах ему противиться, Кирилл встал, спешно накинул роскошный халат, сунул ноги в шлепанцы и бесшумно, будто бы сомнамбула, пошел к двери. Шел и ощущал, что тело его как ватное. Из него куда-то исчезла жизненная энергия.
Взявшись за витую бронзовую ручку, Кирилл немного задержался и с усилием попытался разобраться в своих чувствах: что за неведомая сила им руководит? Откуда пришло это насилие над его волей и разумом? Отчего он чувствует себя таким ослабевшим? Странно…
И почему ему кажется, будто бы он давно, изначально знает, что следует делать дальше, куда идти? Откуда пришло это знание? Ведь ему просто-таки необходимо идти в конец коридора, дойдя до лестницы, спуститься по ней в главный зал на первом этаже и, пройдя через него, выйти на крыльцо!
Только и всего. «Но зачем? — мелькнула в глубине сознания слабая невнятная мысль. — Ведь сейчас ночь. Зачем я иду?» Но тут же внутренний голос был заглушен сильным, которому невозможно было противиться, посылом: «Надо!»
Ему необходимо попасть наружу. Ему нужно выйти из замка в долину! Сейчас же! Немедленно! Не в силах больше совладать с собой, Кирилл приоткрыл высокую тяжелую дверь, намереваясь выйти из спальни.
Безмятежно спавшая Шейла, видя, что вожак встал, чуть приоткрыла глаза. В глазах овчарки отразился язычок пламени от светильника, который висел на стене. Она потянулась и лениво, будто бы нехотя, пару раз стукнула хвостом об пол. Соня приветствовала своего обожаемого вожака.
Ротвейлер Грей вскочил. Что-то невнятно проурчал. В полумраке засверкали пламенеющие рубиновые глаза. Он пристально глядел на гостя. А Шейла же, видя, что Кирилл хочет выйти в коридор, стремительно вскочила и бросилась к нему.
Собака выскользнула в приоткрытую дверь впереди вожака. Следом за ней неторопливо поднялся и ротвейлер. Грей потянулся, зевнул. С укоризной посмотрел вслед овчарке и, с тоской оглянувшись на теплый камин, неторопливой рысцой потрусил вслед гостям.
Странное то было шествие.
Кирилл медленно и почти беззвучно брел но длинному коридору. Шаг его был бесшумен, лишь легкий шелест халата намекал, что в коридоре кто-то идет… Он ступал как во сне — в том состоянии, когда вроде бы все сознаешь, понимаешь, что это всего лишь тяжелый сон, но прийти в себя окончательно, изгнать кошмар нет ни сил, ни воли.
