Любомысл сосредоточено стучал пальцами по столу. Старик размышлял, взгляд его стал отрешенным. Он пребывал в далеком далеке. Старый мореход не заметил, как над столом повисло молчание. На глаза Борко наворачивались слезы: Милован ему друг, они вместе росли, вместе пошли в дружину виннетского князя. Молодой дружинник не мог представить, что друг станет рабом зла и превратится в нежить.
Добромил испуганно смотрел на старших товарищей. За последние дни княжич видел много смертей. И вот еще одна. И даже не смерть — хуже!
Прозор задумчиво наматывал на пальцы толстую прядь белокурых волос и искоса поглядывал в угол. Там, на лавке, лежало оружие. Венду хотелось схватить лук, тул, полный серебряных стрел, и прямо сейчас пойти в ночной лес, к болоту, и там поквитаться: добить выводок многоногих змей, если они там еще остались…
Меж тем, глаза Любомысла вновь стали обычными — насмешливыми и чуть плутоватыми. Старый мореход кое-что надумал.
— То, что попортил один — завсегда подправит другой. И не суть, что портил колдун. Он тоже человеком был. Это я о печати Рода толкую. Как понял, там не хватает этой части. — Старик кивнул на листы, которые все так же лежали на столе. — Если вернуть их на место? Станут они камнем? Как думаете? Получится?
— Пожалуй, — раздумчиво ответила Неждана и уже твердо сказала: — Толк будет! Надо поразмыслить, как сделать, чтобы печать вновь единой стала. Тогда и врата закроются.
— Утром в пустыню пойду, — ухмыльнулся Прозор. — Разведаю, каким путем лучше идти до врат.
— Я с тобой! — встрепенулся Борко.
— И я! — торопливо, будто боясь, что предводитель ему откажет, вставил Добромил.
Княжич не ошибся.
— Вы тут останетесь! — властно возразил Прозор. — От озера ни на шаг! Ты Борко, отныне стереги княжича пуще глаза своего! Без вас управлюсь!
Добромил вздохнул. Когда ж наконец его перестанут считать маленьким несмышленышем.
— Верно! Тебе, Добромил, от озера лучше не отходить, — ласково сказала Неждана. — А ты, Прозор, не спеши. Дойдет и до пустыни черед. Всему свое время. Пока тут освойтесь.
— Хорошо, — согласился Прозор. — Как прикажешь…
Предводитель вспомнил ту диковинную могилу, что они видели утром.
— Неждана, а чья это могила на полянке? Я не слыхал, чтобы так хоронили. Кем этот человек был? Откуда он?
Лицо девушки омрачилось, и по нему пробежала тень застарелой боли. Видимо, вопрос вызвал какие-то тяжелые воспоминания. Впрочем, это длилось недолго: зеленые глаза вновь потеплели и в них блеснули солнечные искры.
