Все разошлись. Перед семьей цыган стояли только офицер и грузин. Последний с улыбкой смотрел на цыганку и побрякивал в кармане сюртука василькового цвета серебряными деньгами.
— Так и не скажешь? — решился спросить офицер.
— Не скажу! — резко проговорила цыганка.
Грузин рассмеялся:
— Да она и не знает ничего, господин офицер, напрасно беспокоитесь.
Цыганка вздернула головку и дерзко глянула на грузина. Тот, в свою очередь, вперил на цыганку насмешливый взгляд. Цыганка сжала губы.
— Без сомнения, — смеялся грузин, — она умеет так же гадать, как и мы с вами, господин офицер.
Цыганка озлилась.
— Я все знаю… все… ты врешь! — нагло проговорила она. — Ты!.. — обратилась она к офицеру… — ты… какой сегодня день?
— Седьмое сентября, воскресенье, — сообщил грузин.
— Воскресенье… седьмое сентября… о, да… такой день. Он самый… — шептала как бы про себя цыганка…
— Ну, седьмое сентября… что ж дальше? — не отставал грузин, видимо, человек бойкий и веселого нрава.
— Он погибнет седьмого сентября! — произнесла пророческим тоном цыганка.
Грузин расхохотался. Но молодой офицер сразу побледнел и выпучил глаза на гадальщицу. Та не смотрела на него.
— Не пугайтесь, господин офицер, право, не пугайтесь! — хохотал грузин, — ведь она врет! Ей соврать — все равно что с нас по одному рублю получить.
— Где ж он, рубль-то твой? — огрызнулась молодая гадальщица.
— Рубль? А вот он! — шутил грузин. — Плачу за музыку — хороша! Впрочем, можешь и погадать за тот же рубль — что ему даром-то пропадать.
Грузин кинул рубль старикам, который те подхватили на лету, и долго потом кланялись.
— Так давай руку-то! — подошла ближе к грузину цыганка.
Тот со смехом подал свою правую руку. Цыганка не долго рассматривала руку грузина. А когда рассмотрела, то произнесла:
— Ты и теперь знатный, а будешь — еще знатней… много почестей… силы…
— А денег? — не переставал шутить грузин.
— Про деньги? Про деньги не знаю, — закачала головой цыганка.
— Вот тот-то, самое-то главное и не знаешь! Ну, а умру когда — рассмотрела?
— Умрешь… тоже… седьмого… сентября, — удовлетворила его любопытство цыганка и села опять на землю.
— Вот, как говорится, два сокола под один выстрел! — смеялся грузин совершенно добродушно. — Не по дороге ль нам, господин офицер? — спросил он порядочно растерявшегося артиллериста. — Вы куда?
— Я тут… недалеко… туда, за пруд, — отвечал все еще смущенный офицер и указал рукою на луг, принадлежавший князю Грузинскому.
— Представьте, государь мой, и мне туда же. — сообщал словоохотливый юноша. — Пойдемте вместе. Уж коли погибать, так погибать один подле другого — по крайней мере, сегодня, — болтал он беспечно и с улыбкою.
