После недолгого молчания Ганнибал собрался и сказал уже в ином тоне: торжественно, будто бы обращаясь к армии на поле брани перед битвой:
– Мисдес, мы солдаты, а не торговцы. Этол не знает твою железную волю, а я знаю. Ты будешь жить! Я тебе приказываю, и ты обязан мне подчиниться. Я уверен: все обойдется. Ты нужен мне и Карфагену … Здесь тебе пока делать нечего. Тебе известно: порт Сагунта, находится в миле отсюда и давно в наших руках. Через неделю в Карфаген отправляется большой торговый корабль с военным сопровождением. Он повезет отчет для Совета и добычу: золото сагунтийских союзников – городов Херсонеса, Олеастра и Карталии, чтобы задобрить сенаторов. На нем я тебя отправлю в Новый Карфаген. Лечение твое будет долгим, поэтому, пока есть возможность, лечись в нормальных условиях. К нашему возвращению с победой, в которой я не сомневаюсь, ты должен встать на ноги. Нас ждут великие дела, Мисдес! – Закончил свою речь ободряющей улыбкой Ганнибал.
Аришат с обожанием смотрела на Мисдеса. Она никак не могла наглядеться на него. Они были вместе уже целый месяц, а ей все казалось, будто только вчера она и Адербал сошли с корабля в порту Нового Карфагена.
Весть о том, что Мисдес тяжело ранен и скорее всего не выживет, принес им Хриз – капитан корабля, прибывшего в Карфаген из Испании с грузом серебра и турдетанских тканей. Войдя в дом Гамилькона, он рыдал и рвал на себе волосы, считая, что смерть Мисдеса окажется всецело на его совести – ведь в прошлом году он не сумел доставить в Гадес дары для храма Мелькарта и письма для жрецов. Тогда судно Хриза застигла жестокая буря, и разбитый корабль сел на мель у берегов Ливии, растеряв большую часть груза. Из-за кораблекрушения непорочные жрецы храма не вознесли молитвы великому богу и не попросили Мелькарта защитить Мисдеса от вражеского оружия – наверное, именно по этой причине и случилось столь великое несчастье…
Выслушав Хриза, члены семьи старого Гамилькона застыли, словно пораженные громом. Дом разом поглотила пучина скорби.
С этого момента ни родители Мисдеса, ни его сестры, ни старый Пелагон не находили себе места. Всем казалось, будто Мисдес уже умер и они больше никогда не увидят его.
Отец заказал во всех храмах Карфагена молебны, закупил целое стадо скота для жертвоприношений и вообще всеми силами старался задобрить богов. День и ночь жрецы взывали к Баал-Хаммону, Тиннит, Эшмуну, Шадрапе, Мелькарту, Решефу, умоляя помочь Мисдесу победить неминуемую смерть. Некоторые из богов не имели отношения к врачеванию и исцелению, но Гамилькон верил: любая сакральная помощь лишней не будет.
