– Очнулся, наконец, – облегченно произнес Этол. – Молодец! Теперь тебе необходимо выпить вот это.
Он поднес к губам раненого чашу с каким-то напитком. Мисдес, с трудом глотнув, почувствовал вкус меда, разбавленного вина и горьковатый привкус каких-то неизвестных трав. Его подташнивало, хотелось обыкновенной холодной воды, и он отворачивал голову.
– Пей, пей. Надо постараться выпить все… – приговаривал Этол, не отводя чаши и мягко прижимая ее к губам Мисдеса.
Через какое-то время очертания Этола стали опять размытыми. Утихающая боль отпускала тело и мозг, мягкий дурман нежно обнимал голову, и Мисдес стал погружаться в уже почти спокойный сон.
Когда он снова очнулся, уже была ночь. Палатку озарял тусклый свет, исходивший от бронзового светильника, и кто-то тихими голосами обсуждал итоги неудавшегося штурма.
Мисдес попытался напрячь зрение, разгоняя туман, все еще стоявший в его глазах.
– О! Наш герой наконец-то проснулся.
Мисдес узнал бы этот голос из тысячи. Друг детства и непосредственный командир, который заметил его пробуждение и сейчас широко улыбался.
Второй голос принадлежал Гасдрубалу из Гадеса, Его лицо тоже выражало неподдельную радость от того, что Мисдес очнулся.
– Мисдес, ты настоящий герой! – На лице Ганнибала было написано неподдельное восхищение.
– Какой же я герой, если лежу здесь, словно труп… – с трудом прохрипел Мисдес. Он попытался усмехнуться, однако у него ничего не вышло.
– Если бы все наши бойцы были такими же, как ты, римляне побоялись бы даже глянуть в нашу сторону, – возразил Ганнибал.
Гасдрубал согласно покивал:
– Мисдес, о тебе в армии сейчас ходят легенды. Я не шучу.
– Ты показал нашим наемникам, что карфагеняне не только умеют повелевать, но и сражаться получше их, – сказал Ганнибал, осторожно похлопав его по плечу.
Он с трудом поднялся – раненое бедро все еще очень его беспокоило – и поднес к губам Мисдеса чашу все с тем же снадобьем.
– Мы оправили Этола немного поспать. Для меня большая честь – поухаживать за моим раненым другом…
Мисдес с трудом сделал несколько глотков: он запомнил облегчающий эффект лекарства и теперь пересиливал себя.
– Ты показал всем, – сказал Ганнибал, поставив чашу на место, – что настоящие карфагеняне не отступают ни при каких обстоятельствах. – Он пристально посмотрел на Мисдеса и произнес с горечью в голосе: – Но, скажу честно, ты слишком плох… Этол не уверен, выживешь ли ты… А если даже и выживешь, то вряд ли сможешь продолжить службу …
