Развернулись мембраны крыльев.
И зазвенели, задрожали…
— Женщина для круона… награда… и признание силы его… никто не отдаст дочь за слабого. И никто не потерпит, если с дочерью его будут дурно обращаться, — Бинено-тари слушала внимательно, и постепенно на голове ее разворачивались тончайшие нити чувствительных волосков, окрашивая темный хитин нарядными красками. — Круоны чтят матерей, и берегут жен…
Вторая пара конечностей легла на стол, потянулась, с хрустом развернулись шипы на предплечьях. И вновь щелкнули жвалы.
Предостерегая.
Сердца Ицхвари забились сильней.
А крылья завибрировали мельче, раскалывая мелодию на части. Ах, сколь долго он старался сотворить это чудо, и теперь играл, самозабвенно, почти позабыв про круона, которому, несчастному, вряд ли доступна вся прелесть ритуального танца.
— Когда круон не только достигает брачного возраста, но и получает право на собственный дом, его матери предлагают невест. Чем он знатней, чем сильней и достойней, тем, соответственно, больше предложение… перспектива…
Она раскрыла дыхальца, выпустив нежнейшее древо трахей.
И говорила-то с придыханием.
А когтистые лапы дотянулись до Ицхари.
И шипы ее пробили мягкий хитин брачной пары конечностей…
— Статус нашего клиента таков, что он мог бы получить любую девушку… — Бинено-тари потянула добычу на себя. И Ицхари, замерев от сладкого ужаса, поддался. — Но он отверг все предложения. И тем самым весьма разозлил свою мать.
Он смотрел в позеленевшие, с позолотой, глаза ее.
И слушал, как вяло шелестят собственные крылья, допевая последние ноты брачной песни. И в голове, в затуманенной дурманом ферамонов голове, билась одна-единственная мысль: это все-таки произойдет. Столько лет ожидания.
Потраченных надежд.
Пустоты.
И это все-таки произойдет.
— Ему пригрозили отлучением от рода, — раскрытые жвалы стиснули голову Ицхари, оставляя на хитине его характерные следы. И пахнуло кислотой, а из железистых мешков выкатились сахаристые капли брачного секрета. — И только тогда он согласился сделать выбор… но выставил свои условия. С ними вы ознакомитесь.
— Непременно, — пообещал Ицхари, дрожа от возбуждения и страха.
Вспомнилось вдруг, что в прежние времена — времена, конечно, далекие и даже древние, отдаленные от нынешних не одной сотней лет — за самками водилась дурная привычка отгрызать голову партнеру. Да и вовсе каннибализмом баловаться…
Давно это было.
Но вот когда жвалы голову стиснули, как-то вспомнилось.
