Тьма доносила эхо шагов, дальний собачий лай, холодное дыхание осени. Вечерние шепоты сменились в чаще ночными шорохами. Проха семенил по дороге, устало переставляя лапы. Луна уже захватила власть на небосводе и теперь скалилась с небес кривой рожею. Проха поднял голову, презрительно рыкнул на нее и поспешил дальше.
Вдалеке едва заметно что-то засветилось за деревьями. Пес опасливо замедлил шаг, вслушиваясь.
Лаявшие вдали собаки заливались не от страха или тревоги. Ленивый перегавк сообщал лишь о том, что в какой-то глухой деревеньке все спокойно, чужаков на дворах нет, куры спят, да какая-то дворовая брехунья тявкала о том, что к ее хозяйке пришел щедрый хахаль.
Проха никогда не стал бы брехать про хозяев. Породистый пес такого не сделает. Он вообще был не из болтливых. Если брехать, ничего съесть не успеешь.
Проходимец скрылся в лесу. Свернув с дороги, побрел, осторожно ступая на сухие ветки, словно превратился из здоровенного, как теленок, гончака в невесомый призрак пса.
Невдалеке горело несколько костров. Но большая часть путников столпилась у одного, откуда доносились тихая музыка и тоскливый, рвущий душу напев.
Прошка с удивлением заметил княжеский возок. Видно, высокие гости Бялого ехали мимо, услышали певца у костра и решили сделать остановку в пути, а не торопиться в ночь к ближнему постоялому двору.
Певцов оказалось двое — уродливый старик да совсем мальчишка, медленно перебиравший кривыми тощими пальцами струны гуслей. Однако эти пальцы извлекали из гуслей такие звуки, что Проходимка невольно подумал о еде, о доме, о теплых руках хозяйки и запахе трав, исходившем от них. Старик гудел на одной низкой тяжелой ноге медлительным речитативом, а мальчик выводил тонко и жалостливо, так, что Проходимке захотелось запрокинуть голову и завыть от какой-то неясной, чужой тоски.
Какая-то девка, сидевшая по правую руку от старика, разревелась, промокнула глаза рукавом рубашки. С подола скатился круглый хлебный колоб и упал на траву. Девка не заметила — всхлипывая, пыталась остановить слезы, щедро лившиеся по щекам. Прошка узнал ревушку — это была одна из служанок старого хозяина. Проха хорошо ее помнил: он всегда запоминал тех, кто его кормил и кто пинал, и не упускал случая подвернуться под руку первым и тяпнуть за ляжку вторых. Пес протиснулся между сидящими и стоящими, надеясь ухватить хлеб и слопать раньше, чем девушка заметит пропажу.
