Конрад затряс головой, словно отгоняя сон. Потер глаза. С удивлением обнаружил, что стоит у самой потайной двери в княжеский подвал, и с немым вопросом уставился на Игора.
— Дурак этот старый тебя опять на петле водил. Теперь уж все, нет у него над тобой власти, да только снова не попадись.
— Ах ты, попрошайка, — замахнулся на словника Конрад, потянул другой рукой из сумки книгу. Болюсь приготовился к оплеухе, простой или колдовской — велика ли разница, все по уху. Но удара не последовало. Закраец перехватил занесенную руку товарища.
— Не тронь. Сам виноват, — бросил он сухо. Повернулся к старику. Сверкнули на мгновение из-за завесы пепельных волос зеленые дикарские глаза. — Ты ко князю шел — иди за мной.
«И как ни тошно ему ходить этак, пугалом, завесив рожу волосней-то», — подумал Болюсь, поспешая за великаном вниз по крутым ступенькам.
Но внизу князя не оказалось. Только парили под сводом подземного убежища магические светящиеся шары, да пузырилось, бродило что-то в больших чанах, а на столах выстроились в ряд бутылочки с зеленоватой, едва приметно светящейся жидкостью. Уж не раз видел старик такие бутылочки. В них хранил князь средство, закрывающее топь.
— Значит, одолел наш родимец-душегубец радугу-то, а? — хохотнул Болеслав, потирая сухие руки.
— Одна беда у вас, словников. Язык за зубами не умеете удержать, — пробурчал обиженно Конрад. — Ты еще князю скажи. Я, так и быть, буду изредка на площадь ходить и от твоей головы ворон отгонять. Чтоб подольше повисела…
— Да что ты взъелся, Конрад. Нет на тебе его петли, а ты все сердишься, — неожиданно мирным, каким-то будничным тоном сказал закраец. — А ты, старик, и правда помолчал бы. Уж больно смел стал, на башне зиму просидев. Не лекарство это от радуги, а припарка одна. Око закрыть можно, да только новое появится. Не этого хочет князь, а того, чтоб навсегда закрылись радужные глаза.
— Высоко мостится Владислав Радомирович, — поцокал языком словник. — Хотя, может, ему это и по силам.
— По силам. А как иначе. — В голосе великана была спокойная уверенность. Привык он к тому, что силе Владовой предела нет. — Но, кроме силы, нужны еще время и знание. Ты ведь много бродил раньше, старик. Много видел. И не просто так Конрада опять за петлю потянул, желая хозяина увидеть. Не хочешь, чтоб знали о твоем приходе? Что ты такое видел, словник? Наяву или дар твой о себе знать дал?
Болеслав не сумел сообразить, как быть. Странный этот новый закраец, спокойный, дружелюбный, вызывал опасений втрое больше, чем грубый дикарь, черной птицей следующий за своим хозяином.
