— Да неужто?
— У Ротемира создалось впечатление — и вот тут передо мной соответствующее письмо от вашей мисс Фрам, — что корпус предназначен (я цитирую) «…для увеличения объема работ отдела этики по исследованию вопроса о том, в какой степени возможно запрограммировать вычислительные машины на соблюдение кодекса этики».
— Все правильно.
— Мы ведь взялись поддерживать эту работу в убеждении, что она содействует борьбе с детской преступностью и распущенностью. Именно таков для нас смысл слова «этика».
— Именно таков он и для меня, сэр Прествик.
— Вот Ротемир отказывается понять — да и я отказываюсь, — чем же тогда оправдывается использование корпуса под вычислительные машины, сочиняющие порнографические романы и справочники по вопросам секса.
— Порнографические романы и справочники по вопросам секса?
— Именно.
— И у нас будут подобные машины?
— Так мне сообщили.
— В новом корпусе?
— По-видимому. Ротемир узнал об этом на званом вечере от какой-то девушки.
— Вы уверены, что она в курсе того, что здесь происходит?
— Кажется, она узнала это от какого-то мужчины, а тот сказал, что об этом толкуют по всему институту.
— Понятно. Что ж, займусь выяснением.
— Поймите меня правильно, мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто мы хотим как-то влиять на работу, проводимую в новом корпусе, только потому, что вложили в него деньги.
— Ни в коем случае.
— Самое немыслимое предположение. Ротемиру в голову не придет ничего подобного.
— Конечно, нет.
— Просто мы должны соблюдать осторожность в вопросах, с которыми связана честь фирмы.
— Именно. Именно. Я, конечно, никогда не вмешиваюсь в работу отделов, вы и сами, без сомнения, понимаете.
— Ну конечно.
— Но я, безусловно, решительно пресеку всякую чепуху насчет порнографических романов и справочников по сексу.
— Я же говорил Ротемиру, что на вас можно положиться.
— Буду только рад помочь.
— Мы ничего не имеем против вас лично, Нунн.
— Не сомневаюсь.
— Но насчет этого Ротемир пилит меня все утро. Надеюсь, я не был слишком резок?
— Вы были вполне в своем праве. Вполне в своем праве.
— Поймите, Ротемир — ярый противник таких вещей. И, откровенно говоря, после такого утра мой живот дает себя знать.
— Предоставьте все мне. Я немедленно переговорю с макинтошем.
— Надо полагать, Мак-Интош спит и видит во сне новый корпус?
— Да, это уж на все сто.
— Вот как? А у меня, когда я с ним беседовал, невольно сложилось впечатление, что он относится к корпусу прохладно.
— Нет-нет, наоборот, весь так и горит.
