— Поймите, он же твердил, что новый корпус ему не нужен и он не желает иметь с ним ничего общего.
— Да это у него просто такая манера разговора. Странный народ эти ученые лбы.
— Похоже на то.
— Удивляют меня на каждом шагу.
— Точно.
— Ну вот видите.
— Значит вы возьметесь за Мак-Интоша?
— Я возьмусь за Мак-Интоша.
— Ну, тогда ладно.
— Спасибо, что известили.
— Нет, это вам спасибо.
— Возьмусь за Мак-Интоша безотлагательно.
— Возьмитесь за него, пожалуйста.
— Безотлагательно.
— Значит, договорились.
— По-моему, обо всем.
— По-моему, тоже.
— Ну тогда…
— Главное, возьмитесь за Мак-Интоша.
— Возьмусь, возьмусь.
— Мне кажется, в нем все дело.
— Мне тоже так кажется.
— Если дело в чем-то другом, мы ведь всегда можем снова созвониться.
— Конечно.
— Ну, тогда, значит, привет супруге.
«Хью Роу, — отпечатал Хью Роу, — подарил нам свой блистательный первый роман. Интимный, искрометный, интеллектуальный. „Р“ от первой до последней страницы читается с неослабевающим интересом. Без тени колебания могу провозгласить этот роман лучшей книгой года».
В лабораторию вошел Голдвассер.
— Опять увидел из своего окна, что вы работаете. Не устоял против искушения зайти посмотреть на вас вблизи.
— А-а, — произнес Роу.
«„Р“, — отпечатал он, — открывает собой новую знаменательную эру в развитии романа как формы искусства».
— Это все, надо понимать, ваш роман? — спросил Голдвассер.
— Да, — произнес Роу.
Он отпечатал: «Успех! Успех! Бесспорный успех!»
— А что за роман? — спросил Голдвассер.
«Динамический, добротный», — отпечатал Роу. И произнес:
— Да знаете, роман как роман.
— А-а.
«Беру на себя смелость призвать всех и каждого при первом же случае ознакомиться с этим поистине выдающимся произведением».
— Можно мне его прочесть? — спросил Голдвассер.
— Прочесть? Да он, собственно, еще не совсем готов… В общем, когда закончу, пожалуйста…
Но Голдвассер уже заглянул через плечо Роу.
— Понятно, — сказал он секундой позже. — Господи, Роу, приношу тысячу извинений! Я просто не представлял… С моей стороны это непростительно.
— Все дело в том, — произнес Роу, — что я решил начать с рецензий…
— Начать? Вы хотите сказать, что роман еще даже не написан?
— Да. Понимаете, Голдвассер, я подумал, что лучше начать с рецензий, а уж по ним как бы воссоздать роман.
— Ясно.
— Ведь писатели работают по-разному.
— Да.
— Вы находите, что начинать с этого конца нецелесообразно?
— Нет, отчего же.
— Понимаете, иногда я и сам призадумываюсь.
— Неужели?
— О да. Ведь когда пишешь, чувствуешь себя чертовски одиноким. Порой даже начинаешь бояться, что у тебя уже ум за разум зашел.
