Одним словом, с той минуты, как у Цотнэ открылись глаза, он видел лицо Тамар, слышал расточаемую ей хвалу, поэтому в его представлении Тамар была олицетворением всего прекрасного, мудрого и благородного. И все же, когда Цотнэ переступил порог тронного зала и увидел восседавшую на троне венценосную царицу, в глаза у него потемнело. Столь совершенная красота показалась ему не от мира сего. Божественная, небесная красота!
Княгиня вела Цотнэ за руку. Юноша сбивался с шагу, ему казалось, что все глядят на него. Приблизившись к трону, Натэла упала на колени, заставила и юношу опуститься на ковер рядом с собой. Склонив голову, он ничего не слышал и ни о чем не думал, но от прикосновения руки очнулся, поднял голову. Перед ним стояла великая Тамар. Царица обняла за плечи мать и сына, призывая их встать. Натэла облобызала полу платья царицы.
— Добро пожаловать, — царица подставила щеку для целования. Юношу она поцеловала в лоб, оглядела и осталась довольна.
— А он благолепен у тебя, сестра, мой крестник.
Натэле было приятно, что царица назвала ее сестрой и что похвалила княжича. Она вся просветлела и поблагодарила царицу.
Цотнэ горел, как в огне. Не знал, куда спрятать пылающее лицо. Взглянуть на царицу он не смел. Тамар обоих повела к трону.
Лаша и Русудан приветствовали юношу, поставили его между собой сзади трона, приласкали, приголубили.
Цотнэ старался держаться с царевичами достойно, отвечал вежливо и скромно.
Великая Тамар выразила соболезнование о смерти дочери княгини, своей маленькой тезки.
— Я хотела приехать на погребение, но была занята государственными делами. Однако заказала панихиду в Сиони и молилась за упокой ее души.
Божественными звуками доносились до Цотнэ слова царицы. Он наблюдал за сидящими и стоящими придворными. Визири и эриставы располагались по чинам и достоинству, кто поближе к царице, кто подальше. Стены и арки были расписаны, покрытые золотом своды потолка и колонны сияли, озаряемые светильниками.
Цотнэ вспомнил рассказы пастыря Ивлиана. Тот живо описывал дворцы греческих императоров и венецианских дожей. Тогда Цотнэ думал, что в мире ничто не сравнится с ними. Но сейчас, оглядывая дворец Тамар, он убеждался, что прекраснее и богаче этого дворца нет в целом свете. Ведь в тех, других дворцах, не было Тамар, а без нее не может быть такого блеска и красоты.
Вспомнив о пастыре, Цотнэ поискал его взглядом среди людей, находящихся в тронном зале. Он обвел глазами зал и, увидев гриву настоятеля Ивлиана, обрадовался. Плечистый великан был на целую голову выше стоявших вокруг него придворных. Улыбаясь, он смотрел в сторону княжича, а когда они встретились глазами, кивнул ему головой, как бы ободряя воспитанника.
