— Осторожно, разбойник. Лодку оставь, не переверни! — сердился и умолял Ивлиан. Но расшалившийся ученик не оставлял его в покое, пока самому не надоедало, тогда он залезал в лодку и брался за весла. Над морем разливалась широкая песня. Учитель и ученик пели слаженно. Они уплывали далеко от берега и полностью отдавались чарам беспредельного моря.
Проголодавшись, они удовлетворялись своим же уловом. Рыбы было много и, сварив ее на разожженном на прибрежных камнях костре, они аппетитно ужинали.
Но море им надоело. Ивлиану захотелось побродить по горам и лесам. Собрав лучших гончих, соколов и ястребов, Ивлиан предался охоте. С самыми искусными одишскими охотниками он держал совет накануне охоты, где и на какую дичь устроить охоту, какой выбрать путь, когда отправиться, что взять с собой, где остановиться на ночлег.
Окончив приготовления, этот облаченный в рясу великан взгромождался на коня, осенял крестом себя и княжича, восседавшего рядом на белом коне, и они двигались вперед.
Они ночевали где придется; перед сном, где-нибудь в палатке во время отдыха в древесной тени Ивлиан сажал княжича возле себя и, как бы для развлечения, занимался с ним.
Цотнэ был возбужден. Увлеченно мчался он на охоту, а в ночь перед охотой долго не засыпал.
Родителей радовало такое оживление мальчика и перемена в его настроении. Шергил подробно расспрашивал княжича об охоте, вел счет убитым зверям и птицам, хвалил за меткую стрельбу из лука и тем поощрял к новым подвигам. С надеждой и упованием глядел он на повеселевшего Цотнэ, но он не видел и не знал истинной причины этого увлечения, не ведал, что творится в сердце наследника.
А Цотнэ каждое утро вставал с одним решением — во время охоты проникнуть подальше в горы и найти там глухой монастырь. Увлекаясь охотой, он не забывал этого главного своего желания и, гоняясь за зверем, только и думал о том, как бы оторваться от других и уединиться. Но время шло, а пастырь Ивлиан не отставал от мальчика ни на шаг, точно держался за веревочку.
Если бы дело было только в этом, Цотнэ как-нибудь смог бы обмануть бдительность учителя, но, как нарочно, за все это время ни разу не встретился ему заброшенный в глухом ущелье или в неприступных горах монастырь. Цотнэ выбирал для охоты самые дальние уголки Одиши, но все эти вожделенные пустыни и пещеры куда-то исчезали как назло и не попадались ему на глаза.
Однажды они, убив по одному оленю и одной лани, удовлетворились этим, набили еще куропаток, горных курочек и заблаговременно повернули к дому.
