Ждать пришлось несколько недель, которые он провел во дворе онкоцентра, в беседке, продуваемой всеми ветрами, с дырявой крышей, не спасавшей от дождя, и валявшимися в траве гнилыми яблоками, которые уже нельзя было есть. Серая, промозглая погода нагоняла тоску и задавала вопросы, на которые у него не было ответов, а холод сворачивался, как кошка, на коленях, и он сипло кашлял, прикрывая рот перчаткой. Он брал с собой термос с горячим кофе и бутерброды, листал книгу, скользя взглядом между строк, несколько раз в день заходил в приемное отделение и, запершись в туалете, менял вымокшие подгузники, в этот момент ощущая себя особенно жалким. И, когда уже отчаялся от пустого, бессмысленного ожидания, увидел ее. В тот день, как нарочно, погода сжалилась над ним, дождь перестал, и солнце подглядывало в узкую щель, приоткрывшуюся в сером небе, так что, запрокинув голову, можно было поймать на лбу и щеках его теплые лучи, хотя делать это приходилось осторожно, потому что до сих пор болела удушенная галстуком шея. Ее везли на коляске, но, приподняв слабую руку, она попросила, чтобы ее подняли, что тут же и сделали мать с телохранителем, и она пошла, передвигая ноги и держась за коляску, которую толкала перед собой, как делают маленькие дети или беспомощные дряхлые старики, и марлевая повязка, берегущая ее от инфекций, перед которыми она стала совершенно беззащитна, сползла с лица. Он отвернулся, заслонившись книгой, чтобы ее мать не узнала его, с первой их встречи у этой же беседки определенно почувствовавшая, что от этого мужчины ничего хорошего ждать не придется, так что зря он, смеясь, не верил в женскую интуицию, впрочем, возможно, та теперь не узнала бы его, располневшего, одутловатого и состарившегося от переживаний. С трудом держась за коляску, она медленно прошла мимо, подволакивая левую ногу, и он засомневался, не сошел ли с ума, раз решил сделать то, что решил, ведь то, что его жизнь потеряла смысл, не давало в общем-то ему права на бессмысленные поступки. Ты сильная девочка, донеслось до него, ты справишься, еще пять процедур, и сможешь отдохнуть, пожить в свое удовольствие, набравшись сил перед следующим курсом. И тогда, встав, он отшвырнул ботинком гнилое яблоко, а вместе с ним и сомнения, и, держась расстояния, пошел следом, через яблоневый сад, мимо корпуса маммологии и детской онкологии в гемато-онкологическое отделение, у входа в которое уже стояли санитары, встречающие знаменитую пациентку, и несколько любопытных, услышавших, что она скоро появится здесь. Можно ли взять автограф, спросила молодая девушка, одетая в халат, который выдают пациентам этого отделения, и она, взяв протянутую ручку, с трудом удержала ее в пальцах, кое-как поставив закорючку, мало похожую на ее прежнюю подпись, но мать с телохранителем, переглянувшись, заулыбались, ведь уже никто не просил у нее автограф, хотя еще пару лет назад ей нанимали массажистку, после автограф-сессий разминавшую уставшую, ноющую руку.
