– Так пойдем с нами, – отозвался Оль, уже наполовину скрывшийся в подвале. – Отвлечешь его собою.
Стройщик взмахнул рукой, будто хотел показать что-то на пальцах, но сообразил, кто стоит перед ним, и просто сложил руки на груди.
– А я пойду! – Бабка решительно ухватилась за руку опешившего Террибара и поставила ногу на верхнюю ступеньку. – Надо ж поглядеть, чего так воеть!
– В случае чего – я буду спасать наместника, – предупредил ее Оль.
Бабка нетерпеливо отмахнулась:
– Лучше оно меня сожреть, чем не увидеть, чего воеть!
– Под ногами не путаться! – строго велел наместник, и старушка с готовностью закивала.
Из-под ног прыснули мелкие шустрые тени. Подвал (темная комната, у стен которой были навалены мешки и обломки мебели) заканчивался хлипкой деревянной дверью, рассохшейся и слегка приоткрытой. Мягко светящийся шарик, который Оль запустил к потолку, выхватывал из темных углов клоки пыли и паутины.
Террибар осторожно толкнул корявую дверь и отпрянул. Впереди открылся коридорчик, расходящийся по обе руки. В подвал ничего не кинулось, но ворчание стало громче.
– Смотри, там факел.
Короткая деревяшка, обмотанная пропитанными жиром тряпками, была небрежно воткнута в глубокую щель между камней. Судя по всему, горела она уже не единожды. Оль сунул топорик наместнику и принялся что-то бормотать, выделывая руками невозможное. Террибар следил за его пассами, затаив дыхание: вывихнет палец-другой или обойдется?
Обошлось. Оль махнул ладонью, и на тряпице осел обрывок огненной сетки, от которого охотно занялся жир. Засмердело, но стало светлее.
Наместник и маг ступили в коридорчик. Бабка, честно держась на шаг позади, выглянула из-за двери, вытянула шею, рассматривая окованную железом дверь, которой заканчивалась короткая кишка коридора с правой стороны. Звуки неслись из-за двери.
– Как думаешь, оно привязано? – прошептал Террибар.
– Должно быть, да. Зачем бы Ефиме оставлять злобную тварь без привязи?
– Так-то да, – согласился наместник, – однако же Ефима вроде как пропала!
Маг кивнул. Дверь, из-за которой слышалось ворчание, пугала его, и даже не тем, что могло за ней оказаться. Олю казалось, что он сдает новый экзамен – не то чтобы по-настоящему последний, послешкольный, а просто еще один, и впереди будут другие, еще более трудные. И магу отчего-то стало страшно – так, как никогда не было страшно на экзаменах, потому что там все всегда было немножко не взаправду. И последнее, чего ему сей вздох хотелось, подходить к этой окованной двери.
