В словах Михала Индржих почувствовал пренебрежение. Чем он его заслужил? Индржиху хотелось бросить все, бежать без оглядки. Все равно не вернуть прежних отношений ни с дядей, ни с Сандрой. А если продолжать встречаться с Сандрой, то, пожалуй, и сам спятишь.
— И вообще, додуматься только: выносить картины на воздух! — художник постучал пальцем по лбу, и уборщица вся съежилась.
— Прямо и не знаю, с чего бы мне приспичило… Я сама удивляюсь, поверьте. Уму непостижимо, кто бы мог заменить холст…
По дороге домой молодые люди поссорились. Впервые поссорились без причины, даже не условившись о следующем свидании.
Дома Сандру терзали угрызения совести. Сославшись на головную боль, она пошла прилечь, выпила снотворное, уткнулась лицом в подушку. Уснуть!
Но сон не приходил. Действие лекарства оказалось неожиданным. Сандра засмеялась: кражам конец! Это было недоразумение, и больше оно не повторится…
Два следующих дня выдались спокойными.
Но стоило ей в среду пробежать заголовки газет, как прежнее беспокойство с новой силой охватило ее. Поймана банда грабителей, ловких и, очевидно, хорошо финансируемых, которых опознали на основании снимков, сделанных фотоэлементами. Местонахождение картин грабители не знают; правда, они назвали несколько тайников, где, по всей видимости, спрятаны произведения искусства. Однако полиция обнаружила там лишь чистые холсты. Грабители не в курсе, на кого работают. Никакого вознаграждения за кражи не получали. Из Эрмитажа исчез "Город на берегу озера" Флавицкого, из Национального музея в Стокгольме…
Индржих ожидал Сандру, держа в руках газету. На его лице была улыбка, как будто они заранее договорились об этой вечерней прогулке.
— Теперь ты видишь, что дело не в тебе.
Он протянул ей "Вечернюю Прагу".
— Не только во мне, но и во мне тоже. Михал… — она осеклась. Опять ссора?
— Выходит, это ты навела уборщицу? — Индржих пытался говорить шутливым тоном, но девушка на него не реагировала.
— Кражи совершены одновременно в разных местах. — Она вздохнула. Преступники понятия не имеют, где картины… Сборище сумасшедших?
— Я не верю, что они не знают.
Сандра колебалась: сказать или промолчать. Потом все-таки решилась:
— А я… верю… Может, они и правда не знают. Я допускаю, что они получили приказ. Как и я.
Ей не следовало этого говорить!
— Какой приказ? От кого? — Лицо Индржиха посуровело.
— Не знаю.
— Это у тебя от избытка впечатлений, — сказал Индржих.
Сандра молчала, делая вид, что соглашается с ним. Индржих посмотрел на нее внимательно: нет, она вовсе не похожа на сумасшедшую. Она притворяется, она себе на уме. Неожиданная улыбка, озарившая ее лицо, вывела его из себя, он перестал выбирать выражения:
