– Что случилось дальше?
– Когда он уснул, я сбежала.
– К Кирби?
– Я хотела, но меньше чем через неделю должно было состояться их восхождение. Я не желала вражды между ними. Приятельница предложила остаться у нее. Ее парень служил в полиции. У них дома я чувствовала себя в безопасности.
– А Кевин?
– Не знаю, искал ли он меня. На работу я не ходила, вообще не выходила на улицу. Подруга хотела, чтобы я выдвинула против него обвинения, но я не была уверена, что готова пройти через это. Думаю, я была слишком потрясена произошедшим.
– Хорошо, что о тебе было кому позаботиться.
– Да, действительно.
– Что было дальше?
– Кевина я больше так и не увидела, потом мне позвонили и сообщили о том, что он разбился, а мой брат серьезно ранен.
Какой кошмар! Это много хуже того, что представлял Кристофер, полагая, что она до сих пор предана мужу. Он был ошеломлен и силился все осознать. Элеонора была изнасилована, овдовела и почти потеряла брата.
– Кто связался с тобой?
– Кевин находился в горах. Я вернулась домой забрать одежду и другие вещи, которые мне не хотелось оставлять. Я достаточно оправилась, чтобы осознать, что он сделал со мной. Чувствовала себя готовой выдвинуть против него обвинения, как только он вернется из поездки. Пока я была дома, зазвонил телефон. Звонил и звонил без остановки. В конце концов я ответила и узнала, что произошло. А три недели спустя поняла, что беременна.
Кристофер ссутулился и пытался подобрать слова. Неудивительно, что она не хотела говорить с ним об этом.
– Ты рассказала об этом Кирби или родителям?
– Нет, у Кирби и без того было достаточно проблем. Правда убила бы моих родителей.
– Не знаю, что и сказать, Элли. Хотелось бы мне, чтобы Кевин выжил. Тогда я смог бы убить его собственными руками.
Она слабо улыбнулась:
– Ты сказал, что любишь меня. Но тебе нужно выслушать все до конца, чтобы повторить признание.
– Это не те слова, которые мужчина может взять обратно через пятнадцать минут.
– Кристофер. – Она оглянулась так, словно забыла, где находится.
– Да, Элли?
– Повесив трубку, я сделала нечто ужасное.
Он не мог позволить ей продолжать рассказ. Не раньше, чем обнимет ее. Он взял ее на руки и усадил к себе на колени, не обращая внимания на сопротивление.
– Итак, любовь моя, расскажи, что ты сделала.
Она так долго молчала, что он подумал, будто уже никогда не заговорит об этом. Их пальцы переплелись. Наконец Элеонора заговорила:
– Я просто стояла посреди дома, который когда-то был нашим, и не чувствовала даже грусти. Я была опустошена.
