– Теперь да. Но вместо того чтобы поговорить с Кевином о его неверности, я настояла на семейном психологе. – Ей все еще было неприятно вспоминать те сеансы. – Кевин был настоящим хамелеоном, виртуозно лгал. Психолог начал объяснять, что я слишком молода и наивна и мне следует научиться доверять мужу. Я поверила, что проблема во мне. Лишь позже открылось то, что Кевин снова и снова изменяет мне. Дошло до того, что я узнала, как одна из его любовниц поехала с ним в Аргентину.
– Черт!
– Я сказала ему, что между нами все кончено и я собираюсь подать на развод.
– И он согласился?
– Нет, сказал, что я веду себя по-детски и нет необходимости разводиться. По его мнению, мужчинам нужно разнообразие, тем они и отличаются от женщин. Но подруг может быть много, а жена одна, и это я.
– Просто скажи, что ты дала ему пощечину.
– Думаю, если бы я сделала это, легче бы не стало, но нет.
– Ты рассказывала кому-нибудь об этом?
– Мне было стыдно признаться. Ведь я такая правильная девушка. Унизительно понимать, что я так глубоко ошиблась в человеке, который стал моим мужем. – Она часто дышала. – Я ушла из дома.
Кристофер был в замешательстве, мучимый дурными предчувствиями. По всем правилам, после того, как он узнал об этом, должен был испытать облегчение. А его бросало то в жар, то в холод.
– Хорошо, что вы разъехались.
Элеонора принялась покусывать ноготь. Он еще никогда не видел ее такой.
– Хорошо, да не совсем. Кевин был в ярости. Я собрала вещи, пока его не было дома. Когда он вернулся и не нашел там меня, здорово разозлился. Нанял детектива, тот за сутки разыскал меня. Кевин пришел ко мне домой.
– Что он сказал?
– Разыграл восхитительный спектакль. Серьезно. Киноакадемия не поскупилась бы на «Оскар». Умолял меня дать ему второй шанс.
– Но ты отказала?
– Нет. Брачные клятвы для меня святы. Он уверял меня в том, что хочет измениться. Я чувствовала себя обязанной попытаться спасти наш брак.
– Вот черт, Элли. Что было дальше?
– Он попросил меня впустить его, и я сделала это. Он напал на меня.
Кристофер почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
– Ты хочешь сказать, он изнасиловал тебя?
– Но ведь он мой муж.
Она побледнела как полотно. Он волновался, что она снова может потерять сознание.
– Муж или нет, он не имел права прикасаться к тебе без твоего желания.
– Он видел это по-другому. У Кевина был припасен козырь. Он знал: если я забеременею, не смогу уйти от него, а потому не предохранялся.
Кристофер чувствовал, будто его разрывает на части, и больше не хотел слушать ее признания. Просто не мог больше выносить этого, но выбора не было.
