Отжимали в сторону от шумных проспектов. И не свернешь ведь никуда.
Парадные заперты, дворы на решетках. И не позовешь никого.
— По… Помогите! — тихонько крикнула она. Именно тихонько, вполголоса. И именно крикнула. Потому что — изо всех сил. Просто уже ни голоса не было, ни тех сил, чтобы визжать, как в кино, или звать на помощь. А еще, когда кричишь, сразу бежишь хуже. Потому что — дыхалка.
— Да помогите же кто-нибудь…, - бормотала она себе под нос. — Люди вы или нет… Вот еще пять шагов — и все. И пусть убивают. Или что там они еще делают? Страшное делают, наверное… И еще пять шагов. Все медленнее и медленнее переступают ноги. А все смотрят и улыбаются — идиоты.
Это же вам не игры. Тут, вон, маньяки какие-то. Правильно мама говорила, что нельзя заговаривать с незнакомыми людьми. Вон, все прошли молча мимо, и ничего им не было. А она, как дура последняя, приостановилась, заговорила, улыбалась вежливо — а теперь беги, беги Марина, блин, Петровна. На перекрестке прямо перед ней, уже шагнувшей на «зебру», остановилась черная «девятка». Распахнулась дверца, из которой знакомо пахнуло сладковатым табачным перегаром, кожей и мужским парфюмом — так же точно пахло в кабинете генерального директора.
Директор сам не курил, но объяснял, что уже стены пропитались за годы. Теперь проветривать и проветривать.
— Ну? Ехать будем? Марина даже думать не стала. Сзади уже был слышен смех и разговоры тех, догоняющих. Она прыгнула на переднее сиденье, хлопнула дверью…
— А вот хлопать не надо. Не надо хлопать, слышите? — заворчал водитель.
— Туда! — махнула она рукой перл собой, другой лихорадочно застегивая ремень. — Туда, быстро! Быстро — получилось. Рывок, поворот, рык мотора — и они уже мчатся куда-то…
— А-а-а… Куда? Вы не такси!
— Девушка, вам все-таки шашечки или будем быстро ехать? Седоватый. Это хорошо, что не молодой. Это молодые сейчас какие-то отмороженные просто. Лыбятся, щерятся все время, и шутки у них самые дурацкие. А этот солидный, хоть машина и не из новых.
Хотя, какая ей разница? Главное — машина, скорость! Вон, как рванули. Марина задергалась в своем ремне, повернула голову, заглядывая за спинку кресла в заднее стекло. Далеко умчались. Никого из этих не видно. Тут-то и отпустило. Так отпустило, что чуть не потеряла сознание.
Пока бежала, пока скользила и боялась лечь и остаться лежать — все было нормально. А тут просто красным по глазам, голова закружилась… Она закрыла глаза, потому что стало мутить.
