— Взвод, строиться! Форма номер раз! — рявкнул старший сержант Павлов. Осенью он уходил на дембель, поэтому последние месяцы был немного расслаблен и спокоен, за что уже получил втык от комбата на одном из батальонных построений.
— Первое отделение — становись! Второе отделение…, - тут же заблажили сержанты, встав у мест построения своих отделений. Через пять минут у ворот военного городка переминался почти весь взвод, отсвечивая обнаженными торсами. Даже дембеля не утерпели посмотреть, в чем там дело у «водил», и стояли кучкой, хоть и чуть сбоку, но все же тут, вместе со своими. Павлов отошел в сторону, переговорил тихонько с дежурным, тот дал отмашку и ворота медленно распахнулись.
— Левое плечо вперед, — рыкнул Павлов. И почти сразу, — Прямо! Это не кросс. Это, получается, совсем в другую сторону. И главное — не бегом. Кросс — это страшно, особенно после ужина. Тут же идем вольно, гремим сапогами по асфальту. Потом шуршим по траве. Потом под ногами оказывается мягкий песок.
— Стой! Вольно! Р-р-разойдись! На пруд нас пару раз водили. И опять мы на этом пруду. Только вечер, и скоро станет темнеть. Солнце село, только край неба еще почти белый.
— Ну, и какого вы тут? — слышно бурчание Павлова.
— Да, вот помыться заехал…
— Ну?
— А тут дно.
— А ты?
— Я газовать стал…
— Два наряда.
— Есть два наряда, — угрюмо пробубнил водила. — Но кто же знал, товарищ старший сержант!
— Тебя чему учили, салага? Кто же газует, раз вляпался? Ну, ладно… Взвод! Ко мне! И уже стопившимся вокруг него негромко, но отчетливо:
— Мужики, тут, это, такое дело. Салага нас всех подставил немного. «Газон» чуть не утопил. В общем, раздеваемся все — и тянем.
Иначе всем же потом отдуваться.
— А дернуть если? — раздался голос кого-то из дембелей.
— Ты слепой? Вон, смотри — додергались уже. На берегу стоял ГАЗ-66. От него в воду уходил трос, и в темноте виднелся осевший в воду по самую кабину такой же «газон».
— Ничего, зато искупаемся перед сном! С матерком, прибаутками, взвод спустился в теплую воду, облепил со всех сторон застрявший автомобиль.
— Так! Раскачиваем, ясно? Мы раскачиваем, чтобы оторвать, со дна приподнять, а с берега дергают. Ясно? Начали! Ага, начали. Тут сам-то постепенно уходишь в песок чуть не по колено. Какого черта он полез в воду на машине? Помыть можно было и из ведра! Раз-два, раз-два… В резонанс, раз-два, раз-два… Тяни, так твою! Толкнуть-отпустить, толкнуть-отпустить… Шлепнуться, поскользнувшись, выбраться второпях, протиснуться опять плечом к плечу и — раз-два, раз-два… Это наша машина. Это наш взвод. Все в воде, даже Павлов. Вон он, бугрится в темноте, побухивая, как в ведро:
