Подворотничок пришивается прочно, чтобы оторвать — надо приложить усилие, а стежков не видно. Как-будто он приклеен к воротнику.
— Воробей, слышь, Воробей…
— Ну? — не поднимая головы.
— Слушай, подшей мне подворотничок, а? У тебя классно получается, а у меня руки какие-то корявые…
— Ну? — так же не поднимая головы, чуть высунув язык от усердия бурчит салага Воробьев.
— А я тебе бляху полирну. У меня паста ГОИ есть.
— Ну, — утвердительно кивает головой Воробей. Рядом с ним падает соседская хабэшка с болтающимся хвостом белой нитки, а с тумбочки исчезает свернутый в кольцо ремень.
Ушиваться, это вам совсем не подшиваться. Ушиваться, во-первых, не всякий сумеет, а во-вторых, не всякому это и можно. Форму выдают всем, пошитую на одних фабриках и по одним лекалам. Но по одним видно сразу — салажня идет, а другие, как будто в модном костюме.
Есть и такие модники, на которых стандартная форма почти в обтяжку, рельефно подчеркивая накачанную мускулатуру. Вот для того, чтобы выглядеть хорошо, форму ушивают. После года службы — уже можно. Один стоит, сняв ремень, подняв руки в стороны, а другой прямо поверху ведет белой ниткой стежки, обрисовывая фигуру. Сзади надо сделать пару вытачек, чтобы хабэшка была «в талию», а над ними сконструировать полочку, чтобы подчеркнуть линию по лопаткам, отделяющую широкие плечи с погонами от зауженной талии. В погоны надо вставить по куску плексигласа, чтобы они гнулись, если нажать посильнее, но в обычное время, без нажимов, чтобы держали и подчеркивали линию плеч, делая их могучими и широкими. Получалась могучая широкоплечая фигура на тонких, обтянутых втугую ногах. Ушивали вручную, сидя на табурете, повторяя мелкими стежками намеченное начерно. Самые умелые выводили двойные мелкие строчки, неотличимые от швейной машины. Такое умение помогало и «на гражданке», после армии. Когда пошла мода на «джинсу», а фирменное достать было невозможно, некоторые мои знакомые занимались шитьем джинсов на дому, продавая их потом, и тем живя. Ушитое хабэ не могло быть темным, как будто только со склада.
Даже если комплект формы был только что получен и вот только что ушит, он должен был показывать большой срок службы. Для этого форму перед ноской выдерживали в кипятке с добавлением хлорки. Даже в зимней Сибири в итоге получалась он выгоревшая, как в Афгане. И обувь к ушитой форме полагалась особая. Если достать яловые или хромовые сапоги было нельзя, то бралась обычная кирзуха, которая гладилась утюгом. Под утюг наваливалась масса гуталина, который шипел, дымил, но растекался ровным блестящим слоем, создавая почти зеркальную поверхность. Пока сапог был горячим, его сжимали гармошкой, так потом и носили. Особо модные «деды» набивали еще пару сантиметров каблуков, и ходили этакими пижонами. Естественно, такая форма требовала правильного головного убора.
