Понятно, что устная речь намного старше речи письменной. Более того, письменная речь возникла сравнительно недавно – на базе устной речи, поэтому для звуков подобраны соответствующие условные знаки (буквы), а не для букв – звуки.
Удивительно, но устная речь состоит из звуков, которые сами по себе ничего не значат. Только складываясь в определённом порядке (то есть в слова), они начинают обозначать предметы, явления и всё прочее.
У письменной речи до недавнего времени было одно преимущество: она закреплялась на бумаге и могла передаваться из поколения в поколение. Но в XX веке устную речь стали записывать на разные валики, потом – на грампластинки, потом – на магнитофонную ленту, потом – на диски, на диктофоны и т. д.
Сейчас и книги-то практически никто не пишет на бумаге – всё делается на компьютере. Но, независимо от носителей устной речи, она все равно представляет собой поток звуков. Когда человек говорит, возникают звуковые колебания, звуковые волны, которые слушающий потом воспринимает с помощью органов слуха.
Этим-то и занимается фонетика, и термин этот происходит от греческого слова «phone», переводящегося как «звук» или «голос».
Ну, а термин «графика» происходит от греческого слова «grapho», переводящегося как «пишу».
АВТОРИТЕТНЫЙ СОВЕТ
«Лучший способ систематизации и анализа сумбура – запись на бумаге».
Борис Акунин
Все буквы очень важны. В любом языке.
А вот можно ли обойтись без какой-либо буквы?
Один француз попытался это сделать: в 1969 году вышел в свет роман писателя Жоржа Перека «La disparition». Одной из ключевых особенностей этого романа стало то, что в нём не было ни одной буквы «e». А это, между прочим, самая употребляемая буква во французском языке. По такому же принципу (без буквы «e») книга была переведена на английский, немецкий и итальянский языки.
А в 2005 году этот роман вышел на русском в переводе Валерия Кислова под названием «Исчезание». Выглядит это так:
Так истёк месяц. Пришли студёные ветры. Небесная лазурь затягивалась туманами; над акватическими массами всё чаще зависала перьевая и кучевая вата, а затем приплыли и серые тучи. Из глубин пришли сильные течения. Тихие разливы сменились резкими приливами. Начались ливни.
Через три дня, в утренней дымке, Измаил увидел, как к берегу причалила яхта. Высадившиеся люди (девять-десять, не меньше) направились к зданию. Через считаные минуты Измаил услышал, как джаз-банд заиграл твист, музыкальную тему, известную лет двадцать назад и вряд ли претендующую на успех теперь.
