— У вас нет свидетельства о рождении, — сказал он.
— Все, что я знаю, — сказала она, — это то, что я родилась в резервации.
— И вы уверены, что нас не станет смущать свидетельство на имя Ширли Анны Фарраф?
— Если найдете такое, — сказала она без тени сомнения, — можете запереть меня здесь, а ключ выкинуть.
У судьи на столе лежала копия ее письма. Он просмотрел его и сказал:
— Вы говорите, что ваша мать — Морда самки, так?
— Абсолютно верно. Моя мать — Морда самки Рэдкорн.
— Вы также заявляете, — продолжил он, — что ваша мать рассказала вам всю правду, в частности о том, что вы представительница племени потакноби, и что эти люди, чьи имена здесь указаны, являются вашими дальними родственниками, верно?
— Да, сэр, — сказала она. Судья обратил внимание на обращение «сэр», и он знал, что это значило. Пока он деликатно беседует с ней, она будет вести себя так же.
Отлично. Сейчас он понимал, что эта ситуация сложнее тех, с которыми ему доводилось сталкиваться ранее. Видит Бог, он не хотел никакого интересного дела, но, судя по всему, это оно и есть.
— У вас есть какие-либо документы, подтверждающие вашу историю?
— Нет, сэр.
— И почему же все должны вам верить?
— Потому что это правда.
Он снова уткнулся взглядом в письмо, а потом спросил:
— Как я понимаю, какое-то время вы жили в «Уисперинг пайнс»?
— Да, сэр, в доме на колесах.
— И как долго вы там жили?
— Четыре, может пять дней. Да, пять дней.
— И как давно вы здесь не были?
Она посмотрела на него непонимающим взглядом.
— Где?
— Здесь.
Она улыбнулась, ее лицо смягчилось, хоть и не сильно.
— Я никогда раньше здесь не была, — сказала она. — Моя мама была здесь, когда была маленькой девочкой со своей мамой, а потом они уехали, как это написано в моем письме. Я впервые в жизни приехала домой.
Он взял в руки карандаш и ластиком указал на нее.
— Будьте осторожнее, мисс Фарраф.
— Рэдкорн.
— Это еще не доказано. Единственный документ, удостоверяющий вашу личность, говорит, что вы Фарраф. Пока вы не удовлетворите мою потребность в доказательствах, что у вас другое имя, я буду называть вас так, как это указано на ваших документах, на вашей карте социального страхования и на ваших правах. Это ясно?
Она пожала плечами.
— Ладно, — сказала она. — Но как только вы перестанете предпринимать все попытки, чтобы избавиться от меня, я хочу, чтобы называли меня мисс Рэдкорн и почаще.
— Когда для этого придет нужное время, — заверил ее судья. — Я даже буду рад. А сейчас вернемся к вопросу. На чём я остановился?
