— Вы спрашивали, как давно она тут была, — напомнила ему Марджори. И по слабой ухмылке, с которой она это сказала, можно было понять, что она тоже причастна к этой игре с именами и что она использует победу судьи в своих целях.
Ну и ладно.
— Спасибо, Марджори, — поблагодарил ее судья и снова вернулся к мисс Фарраф. — Если вы раньше никогда здесь не были, а я думаю мы можем это доказать с помощью ваших документов о местах работы, таким образом мы установим, где вы находились, скажем, последние два года…
— Я могу дать вам свои налоговые декларации, — предложила она.
— Думаю, они не понадобятся, — ответил Хигби, явно задетый этим предложением. «Боже, как же она в себе уверена», — подумал он.
Хлопая по письму, он сказал:
— Я должен вас спросить: где вы взяли эти имена, которые по вашему заявлению, являются коренными американцами потакноби?
— От мамы, — ответила девушка, — только она называла их индейцами.
— Правда? Если в мире больше нет представителей потакноби, и доказательства говорят, что их точно нет, — сказал ей судья, — то навряд ли вы сможете найти, хоть какое-нибудь доказательство того, что они были.
— Ну, — начала мисс Фарраф, — мой дед Медвежья лапа утонул на своем корабле, когда служил в военно-морском флоте во время Второй мировой войны. У государства разве не будет этих записей?
— Возможно, будут, — ответил судья. Он подметил, что этот ответ заставил его нахмуриться. — Но я заметил, — говорил он, постукивая ластиком карандаша по письму, — что, ни у кого из этих людей нет могилы, на которой можно было бы посмотреть на имя. Ваша мать и бабушка обе пропали, а дед утонул в море.
— Так бывает, — вздохнула мисс Фарраф.
— Ваша честь, — заговорила Марджори, — на самом деле, во время моей вчерашней беседы с мисс Фарраф она упомянула еще одного родственника. Ваш прадед, верно?
— Абсолютно, — подтвердила девушка, сделав довольно холодный кивок в сторону Марджори. «Не сдавайся, их всего двое», — про себя подумал судья.
— Мисс Фарраф сказала, — продолжила Марджори, — что ее прадед работал на…
— Сталеваром.
— Да, спасибо, сталеваром в Нью-Йорке и работал на Эмпайер стэйт билдинг. Он умер, упав с высоты.
— Моя мама говорила, — перебила ее мисс Фарраф, — что в семье всегда считали, что это могавки его сбросили. Я тоже так думаю.
Судья придвинул свой блокнот.
— Значит, судя по всему, — сказал он, — есть родственник, который известно где захоронен, поэтому можно будет посмотреть на его могилу или, как минимум, найти в документах, кто похоронен в этой могиле.
