Следом за пространством исчезло и время. Он не знал, сколько они были вместе, он вообще ни о чем не думал. Аверилл впервые за долгое время делал только то, что ему хотелось, – и ему было так хорошо, как никогда раньше.
Прошла целая вечность, прежде чем они отстранились друг от друга, счастливые и бесконечно уставшие. Но даже так они лежали близко и смотрели друг на друга. Сейчас она была даже красивей, чем обычно – запыхавшаяся, с сияющими глазами, улыбающаяся ему. Он не знал, почему этот сон еще не закончился, ведь раньше сны никогда не заходили так далеко. Аверилл был рад, что этого не случилось.
Он начинал засыпать, и это было странно. Как можно заснуть во сне? Ему было проще поддаться сонливости, чем думать об этом. Однако в миг, когда его сознание начало ускользать от него, он почувствовал прикосновение ее руки к его виску.
– Не обижайся, но мне очень нужно кое-что посмотреть, – прошептала она.
– Что? – Аверилл растерянно открыл глаза.
– Прости, это необходимо.
Комната, в которой он лежал, вдруг исчезла – и он очутился в месте, которое надеялся никогда больше не видеть.
Вокруг него ревела музыка и мерцали неоновые огни. За пультом работал диджей, а на сцене извивались соблазнительные танцовщицы. В зале двигались десятки тел – к этому часу они были скорее телами, чем людьми, трезвым остался, пожалуй, только бармен, а может, и он поддался дурману. Аверилл снова стоял в том самом ночном клубе.
И в этом клубе он видел себя. Вон он, за VIP-столиком, на восемь лет моложе, на целую вечность глупее. Он казался пьяным, но Аверилл-то знал, что на самом деле все гораздо хуже. Его зрачки были расширены, в этот момент мир казался ему калейдоскопом ярких пятен, на лице застыла идиотская ухмылка. Он не соображал, где он, кто он и что собирается делать.
Сидевший рядом приятель что-то сказал ему, Аверилл возмущенно хмыкнул, протянул руку к танцполу – и началось.
Люди, которых он видел перед собой, начали меняться. Миниатюрная блондинка изогнулась, как в судороге, и осталась такой – изломанной, извивающейся на полу, неспособной даже подняться. Ее подруга вдруг с ужасом поняла, что ее руки и ноги исчезли – не были отрезаны или оторваны, они просто испарились. Шея молодого мужчины вытянулась в три раза, накренилась, едва не сломалась, и спасло его лишь то, что от ужаса он потерял сознание. Глаза его приятеля заросли толстым слоем кожи, как и рот, а вот нос исчез, оставив на его лице два глубоких провала ноздрей.
